В Молдове могут создать партию пиратов
Предвыборная кампания в Молдове началась. Но, судя по данным соцопросов, расклад сил после выборов вряд ли существенно изменится — в парламенте с большой долей вероятности окажется привычный набор партий с традиционными доктринами. Между тем в ЕС, куда стремится Молдова, поддержку избирателей получают новые, далекие от политики партии.
Лидер одной из таких — Партии пиратов Германии — ЙЕНС САЙПЕНБУШ рассказал корреспонденту «Ъ-MD» АЛЕКСАНДРУ СТАХУРСКОМУ, зачем он пошел в политику, есть ли в Молдове предпосылки для появления подобной партии и почему он выступает за пиратство в Интернете.
«Демократическое общество не может быть свободным без сохранения приватности»
— У вашей партии весьма устрашающее название. Вы считаете, что именно так надо привлекать сторонников?
— Это название пришло из Швеции (первая Партия пиратов была создана в Швеции в 2006 году, сейчас в разных странах зарегистрированы или находятся в процессе создания 64 пиратские партии.— «Ъ-MD»). В Швеции понятие «пират» имеет позитивный оттенок, в то время как, например, в Германии, а также в некоторых других странах — негативный. Именно поэтому мы долго думали, стоит ли так называть нашу партию. Некоторые даже говорили, что с таким названием мы многого не добьемся, но оказались неправы. Есть в названии и позитивный аспект — оно привлекает внимание и заинтересовывает людей своей необычностью. К тому же все партии пиратов объединяют общие цели: свободный некоммерческий обмен информацией и недопустимость его преследования по закону, цифровая революция, гражданские свободы, вопросы копирайта для онлайн-СМИ.
— Вы преподаете право и одновременно выступаете против защиты авторских прав. Почему?
— Дело в том, что сегодня цифровые СМИ заняли ведущую роль, вытеснив на второй план традиционные. Все, что есть в Интернете — фильмы, звук, тексты,— все цифровое. При передаче информации мы не отправляем ее, а копируем. А законы об авторских правах созданы для того, чтобы регулировать это копирование. То есть большинство этих законов затрудняет или ограничивает копирование в интернете.
Конечно, можно поспорить в этом плане, например, по поводу музыки — ведь процесс не ограничивается копированием, а влияет на качество записи звука. Тем не менее не стоит забывать о том, что копирование сегодня очень тесно взаимосвязано с нашей повседневной жизнью и запретить его полностью или даже ограничить просто невозможно. Поэтому мы выступаем за пересмотр законов об его ограничении, которые часто заходят слишком далеко. К примеру, если вы размещаете свое фото на Facebook, то теоретически должны иметь на это согласие фотографа. Но для какого-нибудь 15-летнего подростка это выглядит глупостью.
Размещение контента в интернете также является очень хорошим примером, так как многие, особенно в скандинавских странах, использовали Интернет, чтобы поделиться без каких-либо ограничений музыкой, записанной на разных носителях и приобретенной легально. Это было тогда своего рода чудом. А потом в музыкальной индустрии стали говорить: «Вы — интернет-пираты и должны быть за это наказаны», на что в ответ получили: «А что в этом не так? Мы просто используем новые технологии». В итоге в Швеции противники подобных запретов решили объединиться для защиты своего права свободно делиться файлами и назвались пиратами.
— То есть вы считаете, что копирование, а другими словами, нелегальное распространение авторского продукта в интернете, не стоит даже ограничивать?
— Наша партия пытается достучаться до правительства для того, чтобы изменить эти законы и сделать копирование законным. Мы считаем, что ограничение копирования должно распространяться лишь на коммерческие действия, так как изначально копирайт был создан для регулирования коммерческой деятельности. Но если я, например, просто выкладываю фотографию на своей странице и не получаю за это денег, почему я должен платить за это фотографу? Тут законы конфликтуют между собой, следовательно, нам нужны новые правила.
— Вы также выступаете за неприкосновенность частной жизни, в том числе за запрет видеонаблюдения в общественных местах. Но как тогда быть с общественной безопасностью?
— Один из ключевых мотивов моего прихода в политику связан с вопросом запрета видеонаблюдения в обществе. Я думаю, что те, кто читал книгу Джорджа Оруэлла «1984» или другие антиутопии, скорее всего, почувствовали, что все технологии могут быть подавляющими. Если мы сегодня взглянем, к примеру, на Англию, то там видеокамеры снимают практически все. Я считаю, что демократическое общество не может быть свободным без сохранения определенного уровня приватности. Именно поэтому мы должны ее защищать, так как она лежит в основе свободного выбора. Также стоит задуматься о разных аспектах наблюдения, у которого, кроме преимуществ, есть и недостатки, которые порой могут заходить слишком далеко. К тому же, когда люди находятся под наблюдением, их поведение меняется: они становятся конформистами, боятся выделяться и высказывать свое, не общепринятое мнение. Не думаю, что быть против государственного наблюдения в общественных местах означает выступать в поддержку преступности, так как само по себе оно не может предотвращать преступления. В обществе существует уверенность, что наблюдение приводит к безопасности, но это мнимая безопасность, а не настоящая. Конечно же, полиция должна работать и на предотвращение преступлений, но к этой работе надо подходить взвешенно.
«Мы используем новые технологии в политике»
— Ваша партия уже участвовала во многих выборных кампаниях, в том числе национальных. Вы довольны результатами?
— Наиболее успешным для партии в последние годы был ряд региональных выборов: в 2012 году на выборах в ландтаг федеральной земли Саар партия получила 7,4% голосов (четыре кандидата), земли Шлезвиг-Гольштейн — 8,2% (шесть мест), земли Северная Рейн-Вестфалия — 7,9% (20 мандатов). К сожалению, нам не удалось пройти в национальный парламент в сентябре 2013-го: у нас было около 2,5% при пороге в 5%. Cейчас мы сосредоточены на европейских выборах, которые пройдут в мае этого года, и надеемся отправить в европейский парламент как минимум трех-четырех своих представителей.
— Популярность партии пиратов в Германии растет, даже канцлер Ангела Меркель сказала, что эту партию следует воспринимать всерьез. — Да, она сказала это в 2009 году, после нашего первого успеха на национальных выборах, когда мы получили 2%. Тогда была даже создана специальная группа под названием Enquete Comission. В нее входили эксперты и политики, близкие к правительству. Их целью было изучение политики информационной эпохи. Очевидно, что работа группы подразумевала противодействие возможному успеху и доминированию нашей партии в будущем.
— Почему, на ваш взгляд, партии, подобные вашей, стали создавать серьезную конкуренцию партиям с традиционными политическими доктринами?
— Интернет многое изменил в нашей жизни. Например, он дает возможность сотрудничать, общаться, используя соцсети. Также появилась возможность устраивать видеодебаты — как раз то, что является частью политических действий для партий и движений. Наша партия — нечто среднее между партией и движением: у нас нет общепринятой структуры (по крайней мере, ее не было вначале). Мы используем новые технологии в политике, которые на сегодняшний день очень быстро адаптируются, в частности, молодыми людьми.
— Это относится только к постиндустриальным странам?
— Нет, не думаю. Не обязательно быть постиндустриальной страной, чтоб иметь интернет.
— В Молдове один из самых высоких уровней проникновения интернета в мире. В то же время, по данным социсследований, порядка 30-40% избирателей в стране пока не определились, за кого будут голосовать на предстоящих в этом году парламентских выборах. Могут эти два вроде бы не связанных между собой фактора быть предпосылкой для создания в Молдове партии, подобной вашей?
— Да, конечно. У вас в стране идеальная обстановка для создания подобных партий-движений. Удивительно, что этого до сих пор не произошло. Возможно, люди должны просто привыкнуть к мысли о том, что они сами могут организовывать что-либо, а не просто вести дебаты. Если люди недовольны политической ситуацией в стране и собираются в интернете для того, чтобы это обсудить, то почему бы им не собраться вне интернета и не организовать подобную партию?
— Ваши противники утверждают, что в подобных партиях нет необходимости. Вместо этого, по их мнению, достаточно улучшить традиционные инструменты демократии.
— Конечно же, не обязательно создавать новую партию, но в нашем случае так было (смеется). Семь лет назад, когда мы ее создавали, у нас была возможность войти в партию с традиционной доктриной. Но представьте себе, где бы мы были сейчас. Возможно, мы бы ничего не достигли, потому что в традиционной партии существуют жесткие иерархии и нужно работать десять лет, чтобы как-то продвинуться по партийной лестнице.
К тому же появились новые механизмы парламентской демократии, которыми вряд ли воспользуются традиционные партии. Например, «жидкая демократия» (liquid democracy — процесс делегирования, при котором можно передавать на время свои депутатские полномочия другим лицам, которые более сведущи в обсуждаемых в данный момент в парламентах вопросах.— «Ъ-MD»).
— Ваша партия входит в международную ассоциацию партий пиратов. Каковы перспективы ее расширения?
— Я надеюсь, что партии пиратов будут быстро расти на международном уровне. Такие партии созданы уже более чем в 60 странах. А в ассоциацию входят уже пиратские партии из 20 стран. Эта организация создана для установления и поддержания связей на международном уровне и служит скорее домом для пиратского движения. В марте мы намерены создать общую европейскую партию пиратов. Членами этого движения могут быть и страны, в которых такой партии нет. Было бы здорово, если бы и в вашей стране была такого рода партия или движение, которое могло бы поддерживать связь с международной организацией пиратов.
kommersant.md
Лидер одной из таких — Партии пиратов Германии — ЙЕНС САЙПЕНБУШ рассказал корреспонденту «Ъ-MD» АЛЕКСАНДРУ СТАХУРСКОМУ, зачем он пошел в политику, есть ли в Молдове предпосылки для появления подобной партии и почему он выступает за пиратство в Интернете.
«Демократическое общество не может быть свободным без сохранения приватности»
— У вашей партии весьма устрашающее название. Вы считаете, что именно так надо привлекать сторонников?
— Это название пришло из Швеции (первая Партия пиратов была создана в Швеции в 2006 году, сейчас в разных странах зарегистрированы или находятся в процессе создания 64 пиратские партии.— «Ъ-MD»). В Швеции понятие «пират» имеет позитивный оттенок, в то время как, например, в Германии, а также в некоторых других странах — негативный. Именно поэтому мы долго думали, стоит ли так называть нашу партию. Некоторые даже говорили, что с таким названием мы многого не добьемся, но оказались неправы. Есть в названии и позитивный аспект — оно привлекает внимание и заинтересовывает людей своей необычностью. К тому же все партии пиратов объединяют общие цели: свободный некоммерческий обмен информацией и недопустимость его преследования по закону, цифровая революция, гражданские свободы, вопросы копирайта для онлайн-СМИ.
— Вы преподаете право и одновременно выступаете против защиты авторских прав. Почему?
— Дело в том, что сегодня цифровые СМИ заняли ведущую роль, вытеснив на второй план традиционные. Все, что есть в Интернете — фильмы, звук, тексты,— все цифровое. При передаче информации мы не отправляем ее, а копируем. А законы об авторских правах созданы для того, чтобы регулировать это копирование. То есть большинство этих законов затрудняет или ограничивает копирование в интернете.
Конечно, можно поспорить в этом плане, например, по поводу музыки — ведь процесс не ограничивается копированием, а влияет на качество записи звука. Тем не менее не стоит забывать о том, что копирование сегодня очень тесно взаимосвязано с нашей повседневной жизнью и запретить его полностью или даже ограничить просто невозможно. Поэтому мы выступаем за пересмотр законов об его ограничении, которые часто заходят слишком далеко. К примеру, если вы размещаете свое фото на Facebook, то теоретически должны иметь на это согласие фотографа. Но для какого-нибудь 15-летнего подростка это выглядит глупостью.
Размещение контента в интернете также является очень хорошим примером, так как многие, особенно в скандинавских странах, использовали Интернет, чтобы поделиться без каких-либо ограничений музыкой, записанной на разных носителях и приобретенной легально. Это было тогда своего рода чудом. А потом в музыкальной индустрии стали говорить: «Вы — интернет-пираты и должны быть за это наказаны», на что в ответ получили: «А что в этом не так? Мы просто используем новые технологии». В итоге в Швеции противники подобных запретов решили объединиться для защиты своего права свободно делиться файлами и назвались пиратами.
— То есть вы считаете, что копирование, а другими словами, нелегальное распространение авторского продукта в интернете, не стоит даже ограничивать?
— Наша партия пытается достучаться до правительства для того, чтобы изменить эти законы и сделать копирование законным. Мы считаем, что ограничение копирования должно распространяться лишь на коммерческие действия, так как изначально копирайт был создан для регулирования коммерческой деятельности. Но если я, например, просто выкладываю фотографию на своей странице и не получаю за это денег, почему я должен платить за это фотографу? Тут законы конфликтуют между собой, следовательно, нам нужны новые правила.
— Вы также выступаете за неприкосновенность частной жизни, в том числе за запрет видеонаблюдения в общественных местах. Но как тогда быть с общественной безопасностью?
— Один из ключевых мотивов моего прихода в политику связан с вопросом запрета видеонаблюдения в обществе. Я думаю, что те, кто читал книгу Джорджа Оруэлла «1984» или другие антиутопии, скорее всего, почувствовали, что все технологии могут быть подавляющими. Если мы сегодня взглянем, к примеру, на Англию, то там видеокамеры снимают практически все. Я считаю, что демократическое общество не может быть свободным без сохранения определенного уровня приватности. Именно поэтому мы должны ее защищать, так как она лежит в основе свободного выбора. Также стоит задуматься о разных аспектах наблюдения, у которого, кроме преимуществ, есть и недостатки, которые порой могут заходить слишком далеко. К тому же, когда люди находятся под наблюдением, их поведение меняется: они становятся конформистами, боятся выделяться и высказывать свое, не общепринятое мнение. Не думаю, что быть против государственного наблюдения в общественных местах означает выступать в поддержку преступности, так как само по себе оно не может предотвращать преступления. В обществе существует уверенность, что наблюдение приводит к безопасности, но это мнимая безопасность, а не настоящая. Конечно же, полиция должна работать и на предотвращение преступлений, но к этой работе надо подходить взвешенно.
«Мы используем новые технологии в политике»
— Ваша партия уже участвовала во многих выборных кампаниях, в том числе национальных. Вы довольны результатами?
— Наиболее успешным для партии в последние годы был ряд региональных выборов: в 2012 году на выборах в ландтаг федеральной земли Саар партия получила 7,4% голосов (четыре кандидата), земли Шлезвиг-Гольштейн — 8,2% (шесть мест), земли Северная Рейн-Вестфалия — 7,9% (20 мандатов). К сожалению, нам не удалось пройти в национальный парламент в сентябре 2013-го: у нас было около 2,5% при пороге в 5%. Cейчас мы сосредоточены на европейских выборах, которые пройдут в мае этого года, и надеемся отправить в европейский парламент как минимум трех-четырех своих представителей.
— Популярность партии пиратов в Германии растет, даже канцлер Ангела Меркель сказала, что эту партию следует воспринимать всерьез. — Да, она сказала это в 2009 году, после нашего первого успеха на национальных выборах, когда мы получили 2%. Тогда была даже создана специальная группа под названием Enquete Comission. В нее входили эксперты и политики, близкие к правительству. Их целью было изучение политики информационной эпохи. Очевидно, что работа группы подразумевала противодействие возможному успеху и доминированию нашей партии в будущем.
— Почему, на ваш взгляд, партии, подобные вашей, стали создавать серьезную конкуренцию партиям с традиционными политическими доктринами?
— Интернет многое изменил в нашей жизни. Например, он дает возможность сотрудничать, общаться, используя соцсети. Также появилась возможность устраивать видеодебаты — как раз то, что является частью политических действий для партий и движений. Наша партия — нечто среднее между партией и движением: у нас нет общепринятой структуры (по крайней мере, ее не было вначале). Мы используем новые технологии в политике, которые на сегодняшний день очень быстро адаптируются, в частности, молодыми людьми.
— Это относится только к постиндустриальным странам?
— Нет, не думаю. Не обязательно быть постиндустриальной страной, чтоб иметь интернет.
— В Молдове один из самых высоких уровней проникновения интернета в мире. В то же время, по данным социсследований, порядка 30-40% избирателей в стране пока не определились, за кого будут голосовать на предстоящих в этом году парламентских выборах. Могут эти два вроде бы не связанных между собой фактора быть предпосылкой для создания в Молдове партии, подобной вашей?
— Да, конечно. У вас в стране идеальная обстановка для создания подобных партий-движений. Удивительно, что этого до сих пор не произошло. Возможно, люди должны просто привыкнуть к мысли о том, что они сами могут организовывать что-либо, а не просто вести дебаты. Если люди недовольны политической ситуацией в стране и собираются в интернете для того, чтобы это обсудить, то почему бы им не собраться вне интернета и не организовать подобную партию?
— Ваши противники утверждают, что в подобных партиях нет необходимости. Вместо этого, по их мнению, достаточно улучшить традиционные инструменты демократии.
— Конечно же, не обязательно создавать новую партию, но в нашем случае так было (смеется). Семь лет назад, когда мы ее создавали, у нас была возможность войти в партию с традиционной доктриной. Но представьте себе, где бы мы были сейчас. Возможно, мы бы ничего не достигли, потому что в традиционной партии существуют жесткие иерархии и нужно работать десять лет, чтобы как-то продвинуться по партийной лестнице.
К тому же появились новые механизмы парламентской демократии, которыми вряд ли воспользуются традиционные партии. Например, «жидкая демократия» (liquid democracy — процесс делегирования, при котором можно передавать на время свои депутатские полномочия другим лицам, которые более сведущи в обсуждаемых в данный момент в парламентах вопросах.— «Ъ-MD»).
— Ваша партия входит в международную ассоциацию партий пиратов. Каковы перспективы ее расширения?
— Я надеюсь, что партии пиратов будут быстро расти на международном уровне. Такие партии созданы уже более чем в 60 странах. А в ассоциацию входят уже пиратские партии из 20 стран. Эта организация создана для установления и поддержания связей на международном уровне и служит скорее домом для пиратского движения. В марте мы намерены создать общую европейскую партию пиратов. Членами этого движения могут быть и страны, в которых такой партии нет. Было бы здорово, если бы и в вашей стране была такого рода партия или движение, которое могло бы поддерживать связь с международной организацией пиратов.
kommersant.md