В Молдове зреет еще одно «Приднестровье»
Гагаузия меняет свой статус. Пока неофициальный. Если раньше эту молдавскую автономию можно было назвать «уже не Приднестровье», то сейчас она близка к тому, чтобы стать «пока не Приднестровьем». 
Территория в 1990-х, как и Приднестровская Молдавская Республика, тоже претендовала на независимость и даже несколько лет признавала сама себя таковой. Но соблазнилась посулами Кишинева и в 1994 году вернулась под его юрисдикцию. Теперь вновь вспомнила о праве нации на самоопределение (здесь этой нации под 200 тысяч человек), причем так, чтобы непременно с выходом.
Инициативная группа собрала 5 тысяч подписей за проведение референдума о суверенитете. Этого вполне достаточно, чтобы Народное собрание Гагаузии рассмотрело вопрос о назначении плебисцита. Однако с этим здесь пока решили не торопиться. Не потому, что в парламенте иные настроения. Достаточно сказать, что в нем и сегодня хватает депутатов, провозглашавших независимость в 1990 году и даже, как Иван Бургуджи, создавший тогда боевое подразделение, готовых отстаивать ее с оружием в руках.
Чтобы не доводить дело до горячей фазы, здесь и хотят все оформить политически и юридически грамотно. Вначале ультиматум. Инициаторы референдума предлагают Народному собранию потребовать от Молдавии «специального конституционного закона», закрепляющего раз и навсегда широкие полномочия автономии. Именно злонамеренное и методичное пренебрежение ими со стороны Кишинева и вывело Гагаузию из себя. Теперь здесь ставят вопрос ребром: если не получат того, чего добиваются, в 2015 году проведут референдум по выходу из состава Молдавии.
Нельзя сказать, чтобы автономия все эти годы вела себя смирно. Конфликты с сюзереном случались регулярно. И в Комрате, столице опального субъекта, не раз публично пожалели о прерванной самостоятельности. И если сейчас активизировались, то потому, что посчитали время подходящим. Ведь ко всему прочему перед гражданами хотят поставить вопрос и о присоединении к Таможенному союзу.
В отличие от основной Молдавии, в которой подобные интеграционные настроения сдерживают тисками так называемого европейского вектора, Гагаузия может позволить себе дать им волю. Тем более что тот самый закон об автономии, который беззастенчиво нарушается, допускает самоопределение в случае потери Молдавией суверенитета. Кстати, в ней, между прочим, не без участия властей, что сплошь и рядом с румынским гражданством, начался свой сбор подписей за объединение с Бухарестом.
По большому счету Кишинев так и не смог подчинить себе гагаузов. Друг для друга они не стали своими. И если в этом возвращении оставался какой-либо смысл, то для Приднестровья. Республика могла видеть, от чего она отказалась, и ничуть не жалеть об этом. В следующем году исполняется 20 лет с момента воссоединения Молдавии и Гагаузии. И не исключено, что юбилей вхождения в единое государство автономия отметит выходом из него.
Территория в 1990-х, как и Приднестровская Молдавская Республика, тоже претендовала на независимость и даже несколько лет признавала сама себя таковой. Но соблазнилась посулами Кишинева и в 1994 году вернулась под его юрисдикцию. Теперь вновь вспомнила о праве нации на самоопределение (здесь этой нации под 200 тысяч человек), причем так, чтобы непременно с выходом.
Инициативная группа собрала 5 тысяч подписей за проведение референдума о суверенитете. Этого вполне достаточно, чтобы Народное собрание Гагаузии рассмотрело вопрос о назначении плебисцита. Однако с этим здесь пока решили не торопиться. Не потому, что в парламенте иные настроения. Достаточно сказать, что в нем и сегодня хватает депутатов, провозглашавших независимость в 1990 году и даже, как Иван Бургуджи, создавший тогда боевое подразделение, готовых отстаивать ее с оружием в руках.
Чтобы не доводить дело до горячей фазы, здесь и хотят все оформить политически и юридически грамотно. Вначале ультиматум. Инициаторы референдума предлагают Народному собранию потребовать от Молдавии «специального конституционного закона», закрепляющего раз и навсегда широкие полномочия автономии. Именно злонамеренное и методичное пренебрежение ими со стороны Кишинева и вывело Гагаузию из себя. Теперь здесь ставят вопрос ребром: если не получат того, чего добиваются, в 2015 году проведут референдум по выходу из состава Молдавии.
Нельзя сказать, чтобы автономия все эти годы вела себя смирно. Конфликты с сюзереном случались регулярно. И в Комрате, столице опального субъекта, не раз публично пожалели о прерванной самостоятельности. И если сейчас активизировались, то потому, что посчитали время подходящим. Ведь ко всему прочему перед гражданами хотят поставить вопрос и о присоединении к Таможенному союзу.
В отличие от основной Молдавии, в которой подобные интеграционные настроения сдерживают тисками так называемого европейского вектора, Гагаузия может позволить себе дать им волю. Тем более что тот самый закон об автономии, который беззастенчиво нарушается, допускает самоопределение в случае потери Молдавией суверенитета. Кстати, в ней, между прочим, не без участия властей, что сплошь и рядом с румынским гражданством, начался свой сбор подписей за объединение с Бухарестом.
По большому счету Кишинев так и не смог подчинить себе гагаузов. Друг для друга они не стали своими. И если в этом возвращении оставался какой-либо смысл, то для Приднестровья. Республика могла видеть, от чего она отказалась, и ничуть не жалеть об этом. В следующем году исполняется 20 лет с момента воссоединения Молдавии и Гагаузии. И не исключено, что юбилей вхождения в единое государство автономия отметит выходом из него.