Почему Запад враждебно настроен к Путину
Почему Запад враждебно настроен к Путину
М. К. Бхадракумар
3 ноября 2012
Президент России Владимир Путин продолжает вызывать враждебные чувства на Западе. По любым оценкам заметка в Reuters за авторством старой «русской руки» в Лондоне, на которую я только что наткнулся, представляет собой мрачное чтение. Кажется, в России все плохо. И во всём виноват Путин.
Во время недавнего визита в Москву и Санкт-Петербург я достаточно наслушался этого от российских интеллектуалов. В самом деле, опытный московский корреспондент Рейтерс в Лондоне*, путешествовавший со мной, по-видимому, основывал свои записи на беседах с теми самыми интеллектуалами, с которыми мы оба встречались.
Итак, являет ли Россия под руководством Путина полное бедствие, направляется ли неотвратимо к гибели и саморазрушению? Мы слышим такой прогноз с момента рождения постсоветской России.
Вспомните, бывший Госсекретарь США Мадлен Олбрайт даже с некоторым удивлением спрашивала, как можно позволить одной стране обладать всеми теми сказочными богатствами, что таятся в Сибири и на российском Дальнем Востоке, ведь они должны принадлежать всему миру?
Если уж говорить прямо, восприятие России Западом, как бельма на глазу, существовало и до Путина. Но если вернуться в настоящее, пока я был в Москве, было опубликовано исследование, основанное на опросах Центра Стратегических Исследований – совета под патронажем Запада, приписываемое двум российским амбициозным политикам – Алексею Кудрину и Герману Грефу – которые ранее обитали в коридорах власти, но вышли из милости и хотели бы прорваться обратно.
Статья в Рейтерс воспринимает исследование Центра как крайне критичное в отношении Путина, однако без труда замалчивает «открытия», которые тот приводит. В исследовании говорится, по сути, что ни нынешние властные структуры, ни агитирующая за «реформы» оппозиция не убедила российский народ, который всё больше отходит от веры в то, что спасение страны лежит в новой революции, которая может провести раздел между прошлым и начать новую эру.
Именно в этом – лживая сплетня. Какую такую революцию можно провести в России? Становится всё сложнее устроить «цветную революцию» на западное финансирование, как это было в Грузии в 2003 году и на Украине в 2004-м, и попытка которой случилась в Киргизии. Новые законы отслеживают денежные потоки в сейфы российских НПО с Запада. Проще говоря, НКО должны регистрировать их присутствие и отчитываться в финансировании, полученном с Запада. Это не нравится ни им, ни их западным патронам, но закон есть закон.
Мы не можем сравнивать Россию и с арабской весной. «Социальная структура» совершенно отлична от той, что существует на Ближнем Востоке, – она словно с другой планеты. Так о какой такой революции говорит Центр? Горькая истина в том, что Россия и российский народ намного левее нынешней властной структуры, говоря политическим языком. Таков характер той земли, по которой я прошёл и где говорил с обычными людьми.
Таким образом, всё сводится к тому, с какой группой российского народа говорить. Конечно, городской средний класс в России подобен тому, к которому мы привыкли и в Индии – они хотят иммигрировать в США, а если по каким-то причинам не могут, то хотели бы, чтобы это удалось их детям, племянникам и племянницам. Они страстно жаждут получить ‘GreenCard’.
Конечно, если дома дела пойдут на лад, то некоторые из них могут вернуться. Но русские похожи на индусов; они отличаются от, скажем, турок, которые едут на запад за образованием, но неизменно возвращаются домой. Турки не думают о том, чтобы говорить на другом языке, есть другую пищу, кроме своей традиционной. Они откажутся читать Толстого или Бальзака в ином переводе, кроме как на турецкий, даже если знают английский, французский или немецкий – даже если они знают много языков.
Жажда иммиграции на Запад, стремление больше потреблять, жажда больших денег, как и достижения вершин жизни – эти свойства среднего класса не типичны для российского среднего класса, и связывать их с политикой Путина несколько странно.
Что касается « утечки капиталов», о которой упоминает Рейтерс, то да, российские компании мощно инвестируют в западные страны. Но это значит, что российская валюта весьма конвертируема; российские бизнесмены обладают чувством денег и понимают, куда вложить; и что самое важное, – сейчас отличный момент для покупки активов у европейцев, у которых нет ни цента.
Кроме того, Россия жить не может без глобализации и интеграции с Западом, и, таким образом, это практически государственная политика – получение российскими бизнесменами активов за рубежом. (Есть, конечно, и паршивые овцы, – как и везде – хранящие деньги в щвейцарских банках, но это не главное).
Кстати, недавняя мега-сделка Роснефти с ВР была обнародована, когда я путешествовал по России. По иронии, Рейтерс оплакивала утечку капитала из России, но не заметила, что ВР посчитала великолепным получить 20% акций в российской нефтяной компании №1. Известно, что никто не смог бы уговорить бриттов участвовать в сделке хотя бы шиллингом, пока они не убеждены, что наверняка получат круглый доход. В ВР понимают, что Кремль сделал им большое одолжение, позволив получить акции в российской нефтяной индустрии.
Очевидно, что инвестиционный климат в России не столь уж безнадёжен, как рисует Рейтерс. В следующем месяце визит в Москву премьер-министра Йошико Нода повсеместно воспринимается, как признак больших подвижек в российско-японских экономических отношениях. Завод по сжижению газа, газопровод с Сахалина в Токио, японские инвестиции в развитие инфраструктуры Сибири и российского Дальнего Востока – дорогого стоят.
Сказано достаточно, – а в чём же проблема России? Как я это понимаю, избрание Путина – и более того, высоко наэлектризованный политический климат вокруг этого – вызвали множество надежд у среднего класса и интеллигенции, что он ускорит политические реформы. Действительно, России необходимы изменения, и её политическая система нуждается в изменении. Но этого не произошло.
С одной стороны, ни одна система не может сама измениться. Стоит подождать, и пусть всё само дойдёт куда сможет. Мы знаем, что все пристяжные Арвинда Кеджривала и все его сторонники не могут подвигнуть индийский политический истеблишмент свернуть с избранного пути. Россия такая же. Всё одинаково.
Ещё раз, дело в том, что в России дела идут не так уж плохо, что порождает чувство удовлетворения и ведёт к инерции, когда время даёт шанс реструктуризовать экономику – впереди не маячит экономический кризис. История роста российской экономики (4%) фантастична по меркам еврозоны. В её закромах полно золота и иностранных валют.
Джим О’Нейл из Голдман Сакс считает, что это один из самых твёрдых кирпичиков БРИКС и отличное место на сегодня для западных инвестиций. В своей резиденции Путин рассказал нам, за обедом из 7 блюд (на который ссылается Рейтерс), что Россия рассчитала свой бюджет так, что он выполним даже если нефть упадёт до $92 за баррель (на данный момент цена зашкаливает за $115).
По большому счёту, однако, остаётся вопрос: почему Путин вызывает такую враждебность в западном мышлении? Я могу отыскать три причины. Во-первых, Путин имеет опыт сильного руководства. Он вернул Россию в лигу великих держав. Уверенность России в себе уже вызывает головную боль на Западе. Сирия – красноречивый тому пример.
Как показывают нынешние симптомы, Запад бьётся головой о стену в поиске «смены режима» в Дамаске; война с Ираном становится немыслима без попустительства России (чего не будет); расширение НАТО на Евразийском пространстве, – что составляет часть программы позиционирования в качестве единственной мировой организации безопасности (и в свою очередь распространение западного доминирования на глобальную политику) – встречает стойкое сопротивление России.
В то же время невозможно загнать Россию в шаблон «врага». Россия «не идеологизирована»; её больше нельзя выдать за антитезу ислама или капитализма. Это сильный мировой игрок, весело перекрещивает региональные разделения – Китай/Япония, Иран/Израиль – и налаживаемые им связи весьма широки – от Кубы, Бразилии и Венесуэлы до Южной Кореи, Вьетнама, Италии, Франции и Германии.
Что ещё более важно, Россия уклоняется от конфронтации с Западом, но не отступает ни на дюйм со своей позиции. Она не позволяет втянуть себя в непомерное финансирование зависимых государств, что иссушило бы экономику. С другой стороны, Россия может быть другом, как показала помощь военным усилиям НАТО в Афганистане.
Россия не расположена образовывать альянс с Китаем, и её приоритеты лежат в интеграции с Европой. Однако, Россия представляет угрозу евроатлантизму и американскому трансатлантическому руководству, когда с таким успехом продвигает партнёрство с Германией, Италией или Францией.
Для США разумно было бы сотрудничать с Россией, что облегчило бы Вашингтону ведение дел с Китаем. Но ловушка в том, что Россия настаивает на том, чтобы быть независимым игроком, и оказалось, что она – единственная мировая держава, обладающая способностью разрушить США.
И тут появляется Путин. Итак, пока он – во главе, Россия не пойдёт на исторический компромисс, отказавшись от сопротивления семидесятилетнему поиску США шанса установить ядерное превосходство, а именно в этом и заключается проблема с системой противоракетной обороны.
Огромный российский оборонный бюджет – $700 миллиардов на ближайшее десятилетие – и всестороннее восстановление оборонной промышленности означают, что Путин намерен установить мировой стратегический баланс. Вот уж действительно, ключевой вопрос.
Окно моего номера в отеле в старом здании, в стиле сталинской готики в Москве, которое раньше называлась гостиницей «Украина», – я жил там во времена бывшего Советского Союза (а ныне – Рэдисон Ройял) – выходит на Белый Дом, место собраний российского парламента. Китайский академик, оказавшийся советологом (он путешествовал вместе со мной) сказал, что он оказался в Москве в тот самый день, когда Борис Ельцин отправил танки к Белому Дому, чтобы выбить прятавшихся там ренегатов-законодателей.
Он рассказал, что когда стоял перед руинами здания парламента, ещё дымящимися от огня, то сказал себе, что мучительное движение России в демократии в западном стиле не может рассчитывать на успех, по меньшей мере, ещё два или три поколения – а то и никогда.
Он сказал, что Запад сегодня лицемерит, осуждая Путина за дефицит демократии, после шума вокруг Ельцина, как отца российской демократизации. Российская демократия была выпестована Ельциным, но поскольку он служил геополитическим интересам Запада и сотрудничал с ним в небывалом разграблении российских национальных богатств Британией и другими западными странами, он вошёл в пантеон героев на Западе. Я не мог не согласиться с китайским политологом.
Примечание:
* – Майкл Скотт, автор статьи в Рейтерс «Путинская Россия: более слабая, чем выглядит» (Putin's Russia: more fragile than it looks).
Оригинал статьи
М. К. Бхадракумар
3 ноября 2012
Президент России Владимир Путин продолжает вызывать враждебные чувства на Западе. По любым оценкам заметка в Reuters за авторством старой «русской руки» в Лондоне, на которую я только что наткнулся, представляет собой мрачное чтение. Кажется, в России все плохо. И во всём виноват Путин.
Во время недавнего визита в Москву и Санкт-Петербург я достаточно наслушался этого от российских интеллектуалов. В самом деле, опытный московский корреспондент Рейтерс в Лондоне*, путешествовавший со мной, по-видимому, основывал свои записи на беседах с теми самыми интеллектуалами, с которыми мы оба встречались.
Итак, являет ли Россия под руководством Путина полное бедствие, направляется ли неотвратимо к гибели и саморазрушению? Мы слышим такой прогноз с момента рождения постсоветской России.
Вспомните, бывший Госсекретарь США Мадлен Олбрайт даже с некоторым удивлением спрашивала, как можно позволить одной стране обладать всеми теми сказочными богатствами, что таятся в Сибири и на российском Дальнем Востоке, ведь они должны принадлежать всему миру?
Если уж говорить прямо, восприятие России Западом, как бельма на глазу, существовало и до Путина. Но если вернуться в настоящее, пока я был в Москве, было опубликовано исследование, основанное на опросах Центра Стратегических Исследований – совета под патронажем Запада, приписываемое двум российским амбициозным политикам – Алексею Кудрину и Герману Грефу – которые ранее обитали в коридорах власти, но вышли из милости и хотели бы прорваться обратно.
Статья в Рейтерс воспринимает исследование Центра как крайне критичное в отношении Путина, однако без труда замалчивает «открытия», которые тот приводит. В исследовании говорится, по сути, что ни нынешние властные структуры, ни агитирующая за «реформы» оппозиция не убедила российский народ, который всё больше отходит от веры в то, что спасение страны лежит в новой революции, которая может провести раздел между прошлым и начать новую эру.
Именно в этом – лживая сплетня. Какую такую революцию можно провести в России? Становится всё сложнее устроить «цветную революцию» на западное финансирование, как это было в Грузии в 2003 году и на Украине в 2004-м, и попытка которой случилась в Киргизии. Новые законы отслеживают денежные потоки в сейфы российских НПО с Запада. Проще говоря, НКО должны регистрировать их присутствие и отчитываться в финансировании, полученном с Запада. Это не нравится ни им, ни их западным патронам, но закон есть закон.
Мы не можем сравнивать Россию и с арабской весной. «Социальная структура» совершенно отлична от той, что существует на Ближнем Востоке, – она словно с другой планеты. Так о какой такой революции говорит Центр? Горькая истина в том, что Россия и российский народ намного левее нынешней властной структуры, говоря политическим языком. Таков характер той земли, по которой я прошёл и где говорил с обычными людьми.
Таким образом, всё сводится к тому, с какой группой российского народа говорить. Конечно, городской средний класс в России подобен тому, к которому мы привыкли и в Индии – они хотят иммигрировать в США, а если по каким-то причинам не могут, то хотели бы, чтобы это удалось их детям, племянникам и племянницам. Они страстно жаждут получить ‘GreenCard’.
Конечно, если дома дела пойдут на лад, то некоторые из них могут вернуться. Но русские похожи на индусов; они отличаются от, скажем, турок, которые едут на запад за образованием, но неизменно возвращаются домой. Турки не думают о том, чтобы говорить на другом языке, есть другую пищу, кроме своей традиционной. Они откажутся читать Толстого или Бальзака в ином переводе, кроме как на турецкий, даже если знают английский, французский или немецкий – даже если они знают много языков.
Жажда иммиграции на Запад, стремление больше потреблять, жажда больших денег, как и достижения вершин жизни – эти свойства среднего класса не типичны для российского среднего класса, и связывать их с политикой Путина несколько странно.
Что касается « утечки капиталов», о которой упоминает Рейтерс, то да, российские компании мощно инвестируют в западные страны. Но это значит, что российская валюта весьма конвертируема; российские бизнесмены обладают чувством денег и понимают, куда вложить; и что самое важное, – сейчас отличный момент для покупки активов у европейцев, у которых нет ни цента.
Кроме того, Россия жить не может без глобализации и интеграции с Западом, и, таким образом, это практически государственная политика – получение российскими бизнесменами активов за рубежом. (Есть, конечно, и паршивые овцы, – как и везде – хранящие деньги в щвейцарских банках, но это не главное).
Кстати, недавняя мега-сделка Роснефти с ВР была обнародована, когда я путешествовал по России. По иронии, Рейтерс оплакивала утечку капитала из России, но не заметила, что ВР посчитала великолепным получить 20% акций в российской нефтяной компании №1. Известно, что никто не смог бы уговорить бриттов участвовать в сделке хотя бы шиллингом, пока они не убеждены, что наверняка получат круглый доход. В ВР понимают, что Кремль сделал им большое одолжение, позволив получить акции в российской нефтяной индустрии.
Очевидно, что инвестиционный климат в России не столь уж безнадёжен, как рисует Рейтерс. В следующем месяце визит в Москву премьер-министра Йошико Нода повсеместно воспринимается, как признак больших подвижек в российско-японских экономических отношениях. Завод по сжижению газа, газопровод с Сахалина в Токио, японские инвестиции в развитие инфраструктуры Сибири и российского Дальнего Востока – дорогого стоят.
Сказано достаточно, – а в чём же проблема России? Как я это понимаю, избрание Путина – и более того, высоко наэлектризованный политический климат вокруг этого – вызвали множество надежд у среднего класса и интеллигенции, что он ускорит политические реформы. Действительно, России необходимы изменения, и её политическая система нуждается в изменении. Но этого не произошло.
С одной стороны, ни одна система не может сама измениться. Стоит подождать, и пусть всё само дойдёт куда сможет. Мы знаем, что все пристяжные Арвинда Кеджривала и все его сторонники не могут подвигнуть индийский политический истеблишмент свернуть с избранного пути. Россия такая же. Всё одинаково.
Ещё раз, дело в том, что в России дела идут не так уж плохо, что порождает чувство удовлетворения и ведёт к инерции, когда время даёт шанс реструктуризовать экономику – впереди не маячит экономический кризис. История роста российской экономики (4%) фантастична по меркам еврозоны. В её закромах полно золота и иностранных валют.
Джим О’Нейл из Голдман Сакс считает, что это один из самых твёрдых кирпичиков БРИКС и отличное место на сегодня для западных инвестиций. В своей резиденции Путин рассказал нам, за обедом из 7 блюд (на который ссылается Рейтерс), что Россия рассчитала свой бюджет так, что он выполним даже если нефть упадёт до $92 за баррель (на данный момент цена зашкаливает за $115).
По большому счёту, однако, остаётся вопрос: почему Путин вызывает такую враждебность в западном мышлении? Я могу отыскать три причины. Во-первых, Путин имеет опыт сильного руководства. Он вернул Россию в лигу великих держав. Уверенность России в себе уже вызывает головную боль на Западе. Сирия – красноречивый тому пример.
Как показывают нынешние симптомы, Запад бьётся головой о стену в поиске «смены режима» в Дамаске; война с Ираном становится немыслима без попустительства России (чего не будет); расширение НАТО на Евразийском пространстве, – что составляет часть программы позиционирования в качестве единственной мировой организации безопасности (и в свою очередь распространение западного доминирования на глобальную политику) – встречает стойкое сопротивление России.
В то же время невозможно загнать Россию в шаблон «врага». Россия «не идеологизирована»; её больше нельзя выдать за антитезу ислама или капитализма. Это сильный мировой игрок, весело перекрещивает региональные разделения – Китай/Япония, Иран/Израиль – и налаживаемые им связи весьма широки – от Кубы, Бразилии и Венесуэлы до Южной Кореи, Вьетнама, Италии, Франции и Германии.
Что ещё более важно, Россия уклоняется от конфронтации с Западом, но не отступает ни на дюйм со своей позиции. Она не позволяет втянуть себя в непомерное финансирование зависимых государств, что иссушило бы экономику. С другой стороны, Россия может быть другом, как показала помощь военным усилиям НАТО в Афганистане.
Россия не расположена образовывать альянс с Китаем, и её приоритеты лежат в интеграции с Европой. Однако, Россия представляет угрозу евроатлантизму и американскому трансатлантическому руководству, когда с таким успехом продвигает партнёрство с Германией, Италией или Францией.
Для США разумно было бы сотрудничать с Россией, что облегчило бы Вашингтону ведение дел с Китаем. Но ловушка в том, что Россия настаивает на том, чтобы быть независимым игроком, и оказалось, что она – единственная мировая держава, обладающая способностью разрушить США.
И тут появляется Путин. Итак, пока он – во главе, Россия не пойдёт на исторический компромисс, отказавшись от сопротивления семидесятилетнему поиску США шанса установить ядерное превосходство, а именно в этом и заключается проблема с системой противоракетной обороны.
Огромный российский оборонный бюджет – $700 миллиардов на ближайшее десятилетие – и всестороннее восстановление оборонной промышленности означают, что Путин намерен установить мировой стратегический баланс. Вот уж действительно, ключевой вопрос.
Окно моего номера в отеле в старом здании, в стиле сталинской готики в Москве, которое раньше называлась гостиницей «Украина», – я жил там во времена бывшего Советского Союза (а ныне – Рэдисон Ройял) – выходит на Белый Дом, место собраний российского парламента. Китайский академик, оказавшийся советологом (он путешествовал вместе со мной) сказал, что он оказался в Москве в тот самый день, когда Борис Ельцин отправил танки к Белому Дому, чтобы выбить прятавшихся там ренегатов-законодателей.
Он рассказал, что когда стоял перед руинами здания парламента, ещё дымящимися от огня, то сказал себе, что мучительное движение России в демократии в западном стиле не может рассчитывать на успех, по меньшей мере, ещё два или три поколения – а то и никогда.
Он сказал, что Запад сегодня лицемерит, осуждая Путина за дефицит демократии, после шума вокруг Ельцина, как отца российской демократизации. Российская демократия была выпестована Ельциным, но поскольку он служил геополитическим интересам Запада и сотрудничал с ним в небывалом разграблении российских национальных богатств Британией и другими западными странами, он вошёл в пантеон героев на Западе. Я не мог не согласиться с китайским политологом.
Примечание:
* – Майкл Скотт, автор статьи в Рейтерс «Путинская Россия: более слабая, чем выглядит» (Putin's Russia: more fragile than it looks).
Оригинал статьи