Царь Додон без ПКРМ
В цивилизованном мире политику сравнивают с театром. В Молдавии усматривают в ней представление театра кукол или по-старинному – вертеп. Во «взрослом» театре актеры из плоти и крови демонстрируют трагедию подлинных страстей. Кукловод нашего вертепа с помощью бесчувственных марионеток разыгрывает нехитрые сказочные сюжеты. Поэтому судить о молдавской политике следует по ее собственным фольклорным законам.
Пушкинский царь Дадон отрекся от своего рода и народа ради роковой красавицы. Как звать шамаханскую царицу, пленившую Додона из нашего кукольного театра? Ни для кого не секрет, что имя этой обольстительницы – Власть.
Оставим бывшим партайгеноссе Игоря Николаевича упражняться в морально окрашенной риторике. Гораздо интересней разобраться в том, чего добился колобок-Игорек тем, что вместе с бабушкой Зыной ушел от дедушки Вологи? Приблизил ли его этот уход к власти или, напротив, отдалил?
Для того, чтобы ответить на эти вопросы необходимо вспомнить, благодаря каким обстоятельствам Игорь Додон оказался на вершине политических рейтингов.
Согласно данным многочисленных и многолетних социологических опросов не менее двух третей (до 70%) наших граждан считают своими принципами и ценностями молдавскую государственность, социальную защищенность и дружбу народов, населяющих нашу страну. Единственный реальный политический игрок, открыто декларирующий эти ценности, – это ПКРМ. Поэтому коммунисты со своим исключительным торговым предложением на выборах всегда набирали больше других партий, в диапазоне 35-55% голосов. При этом ПКРМ на выборах теряла в лучшие годы не менее 15%, а в худшие более 25% голосов молдавских государственников.
Куда девались эти голоса? Частью распылялись между непроходными партидуцами или как в случае Демократической партии во главе с коммунистическим «диссидентом» Лупу обманом уходили к врагам молдавской независимости. Кроме того, немало сторонников молдавского социального полиэтничного государства просто не ходили на выборы. К 2001 году многих представителей «прогосударственного» электората не устраивал коммунистический брэнд. А после 2005 года большее отвращение, чем ярлык коммунизма, вызывал лидер коммунистов Владимир Воронин. Он дискредитировал себя, прежде всего, барским поведением истинного холопа, сопряженным с хамством, ложью, жадностью, низким уровнем культуры.
Возникла парадоксальная ситуация. Благодаря монопольному положению ПКРМ на государственническом фланге противники молдавской государственности, составляющие «квалифицированное меньшинство» (не более одной третьей) нашего общества, раз за разом получали шансы для борьбы за власть. При попустительстве «государственников» из ПКРМ они последовательно наращивали свое влияние и в 2009 году, фактически в результате государственного переворота, захватили власть.
Уже два года меньшинство молдавского общества бесцеремонно управляет большинством. Это вызывает рост протестных настроений сторонников молдавской государственности. Но ПКРМ, руководимая Ворониным, в силу негативных черт характера партийного вождя, многочисленных коммерческих связей, порочащих его, и глубоко пенсионного брежневского возраста, не может объединить народный протест в едином потоке. Выборы 2010 и 2011 годов показали, что ПКРМ оставляет за бортом едва ли не половину избирателей-государственников.
Можно сказать, что в обществе возникла потребность в новом лидере, способном повести за собой ВСЕХ сторонников молдавского социального полиэтничного государства. Феномен Игоря Додона явился ответом на эту общественную потребность. До последнего времени он делал почти все правильно для завоевания лидерских позиций в лагере прогосударственного большинства.
Очевидно, что гораздо проще привлекать дополнительные электоральные силы к традиционному пкрмовскому ядру, чем откалывать избирателей ПКРМ, организуя их вокруг нового центра молдавской государственности. Поэтому Додон, в отличие от Степанюка и компании, не только не вышел в критический момент 2009 года из фракции ПКРМ, но и вступил в начале 2010 года в ряды оппозиционной партии. Благодаря грамотному пиару этот поступок стал хорошим стартом в борьбе за партийную власть.
Общественный авторитет Додон завоевывал благодаря правильному позиционированию относительно целевой аудитории. Его пиарщики убеждали, что их клиент разделяет те же ценности молдавского социального полиэтничного государства, что и Воронин, представляя при этом полную противоположность бессменному лидеру ПКРМ. Воронин – старый бюрократ-догматик. Додон – молодой профессионал-прагматик.
Кроме того Додон активно демонстрировал стилистические различия с барско-холопскими традициями молдавской внутрипартийной жизни. Он постоянно посылал общественности сигналы, что по любому политическому вопросу имеет свою позицию, не во всем совпадающую с воронинской. В большинстве случаев содержательной разницы между их точками зрения не было. Но для электората был важен сам факт наличия у молодого лидера собственного мнения. Благодаря апелляции к публике он явно переигрывал в борьбе за популярность верных младоворонинцев, усердно демонстрировавших вождю, что в их лета не должно сметь свое суждение иметь.
Было бы наивностью утверждать, что свободный человек Додон бросил вызов воронинским холопам. В реальности он на равных играл с ними в подковерные барско-холопские игры. Но публике внутрипартийные интриги не видны. А в общественном поле у ПКРМ появлялись только два игрока: скомпрометированный Воронин и перспективный Додон.
Благодаря сочетанию внутрипартийных интриг с публичностью Додон добился выдвижения своей кандидатуры на пост кишиневского градоначальника. Голосование показало, что позиционирование было произведено правильно. Никогда в Кишиневе не на местных, не на парламентских выборах за ПКРМ и ее представителя не было отдано столько голосов, сколько получила кандидатура Додона. Те, кто и раньше отдавали голоса коммунистам, проголосовали за кандидата своей партии. Но на этот раз к ним добавились и те, кто никогда не голосовал за коммунистов.
Надо сказать, что на этих выборах в поведении Додона произошел первый сбой. Как известно он победил в первом туре. Но победа была нагло украдена оппонентами. Подняв народ на протест против очевидной фальсификации результатов выборов, Додон укрепил бы свою репутацию лидера молдавских государственников. Впоследствии он невнятно объяснял, что организации протестов помешали коммунистические «ястребы». Константин Старыш в своей последней телепередаче утверждал, что все было наоборот. Додон сам саботировал народное сопротивление фальсификаторам.
На мой взгляд, обе стороны лукавят. Если бы Додон призвал к протестам, то его внутрипартийные оппоненты под угрозой потери репутации вынуждены были бы к ним присоединиться. Так же верно и обратное. Додон никогда бы не осмелился выступить против акций гражданского неповиновения, инициированных руководством ПКРМ. Получается, что в той ситуации и Додону, и Воронину было выгодно, чтобы победил Киртоакэ.
Воронина еще как-то можно понять. Примар Додон получал бы великолепную позицию для штурма председательского кресла ПКРМ. Но поведение Додона, как самостоятельного политика в этой ситуации необъяснимо. Он наступил тогда на горло собственной песне.
Но и после проигрыша выигранных выборов Додон успешно наращивал свою популярность. Выступив 2 ноября со своими «лютеровскими» тезисами, он в принципе опять все сделал правильно с точки зрения борьбы за власть. Другое дело, что предъявить их общественности надо было намного раньше, а именно вскоре после того, как Додон летом 2011 года стал членом ЦК ПКРМ. Содержание предложений также было неудачно. Видно, что они составлялись наспех. В результате главная для Додона идея об альтернативных выборах руководства партии была утоплена среди совершенно необязательных тезисов.
Но даже запоздалые и небрежно сформулированые предложения по реформированию ПКРМ можно было использовать для наращивания внутрипартийного и общественного влияния. Константин Старыш, разоблачая Додона, признался, что если бы Игорь Николаевич добился созыва пленума ЦК, то он бы серьезно усилил свои позиции. Действительно, Додон выиграл бы при любом решении коммунистического руководства. Если бы предложения об альтернативных выборах были приняты, то его шансы на лидерство ПКРМ были бы очень велики. Ведь он начал предвыборную кампанию за два года до своих потенциальных конкурентов. Им пришлось бы прилагать сверхусилия, чтобы достичь сопоставимого с додоновским публичного рейтинга. Но даже если бы предложения были отвергнуты, Додон заработал бы статус гонимого, мученика столь любимый (достаточно вспомнить карьеру Б.Н. Ельцина) в православных странах. Тогда бы он мог покинуть ПКРМ с гордо поднятой головой, уводя за собой не трех, а гораздо большее число сторонников.
Но всего этого не произошло, потому что буквально через день после обнародования предложений о реформе ПКРМ Додон объявил, что покидает партию. Смехотворны объяснения этого бегства, сделанные моим университетским наставником В.А. Андриевским: догматичный Ткачук жестоко посмеялся над творчеством молодого прагматика, его ранимая душа не снесла такой обиды и он ринулся прочь из коммунистического гнезда порока. Такая мотивация достойна поведения истеричной барышни, а не прожженного политического бойца.
Неужели Игорь Николаевич не понимал, что такой скоропостижный уход привел к резкому уменьшению его политического капитала? Уверен, что он, как человек умный, прекрасно это осознавал. Тогда зачем Додон предпринял этот самоубийственный шаг?
Объяснение может быть только одно. Оно аналогично объяснению его нерешительного поведения по результатам сфальсифицированных выборов. С большой долей вероятности можно полагать, что Додон не является самостоятельным политиком. Он лишь орудие в руках кукловода, имя которого пока нельзя доказать при помощи фактов. Но факт, что у капризного пупсика кукловод есть, лично у меня сомнений не вызывает. Карабасу-барабасу не надо, чтобы его марионетка стала коммунистическим царем в продюсируемой им политической сказке. По сценарию папушара роль Додона сводится к тому, чтобы отщипнуть ЧАСТЬ политического ресурса ПКРМ. И это задание Игорем Николаевичем выполнено.
Но разве его честолюбивые мечты сводились к жалкой роли политического спойлера? А как же красна девица Власть, которая была очень и очень близко? Поспешное бегство в розовый политический сектор может привести его к повторению горького финала сказочного изменника царя Дадона:
А царица вдруг пропала,
Будто вовсе не бывало.
Сказка ложь, да в ней намек!
Добрым молодцам урок.
Сергей ЭРЛИХ
Пушкинский царь Дадон отрекся от своего рода и народа ради роковой красавицы. Как звать шамаханскую царицу, пленившую Додона из нашего кукольного театра? Ни для кого не секрет, что имя этой обольстительницы – Власть.
Оставим бывшим партайгеноссе Игоря Николаевича упражняться в морально окрашенной риторике. Гораздо интересней разобраться в том, чего добился колобок-Игорек тем, что вместе с бабушкой Зыной ушел от дедушки Вологи? Приблизил ли его этот уход к власти или, напротив, отдалил?
Для того, чтобы ответить на эти вопросы необходимо вспомнить, благодаря каким обстоятельствам Игорь Додон оказался на вершине политических рейтингов.
Согласно данным многочисленных и многолетних социологических опросов не менее двух третей (до 70%) наших граждан считают своими принципами и ценностями молдавскую государственность, социальную защищенность и дружбу народов, населяющих нашу страну. Единственный реальный политический игрок, открыто декларирующий эти ценности, – это ПКРМ. Поэтому коммунисты со своим исключительным торговым предложением на выборах всегда набирали больше других партий, в диапазоне 35-55% голосов. При этом ПКРМ на выборах теряла в лучшие годы не менее 15%, а в худшие более 25% голосов молдавских государственников.
Куда девались эти голоса? Частью распылялись между непроходными партидуцами или как в случае Демократической партии во главе с коммунистическим «диссидентом» Лупу обманом уходили к врагам молдавской независимости. Кроме того, немало сторонников молдавского социального полиэтничного государства просто не ходили на выборы. К 2001 году многих представителей «прогосударственного» электората не устраивал коммунистический брэнд. А после 2005 года большее отвращение, чем ярлык коммунизма, вызывал лидер коммунистов Владимир Воронин. Он дискредитировал себя, прежде всего, барским поведением истинного холопа, сопряженным с хамством, ложью, жадностью, низким уровнем культуры.
Возникла парадоксальная ситуация. Благодаря монопольному положению ПКРМ на государственническом фланге противники молдавской государственности, составляющие «квалифицированное меньшинство» (не более одной третьей) нашего общества, раз за разом получали шансы для борьбы за власть. При попустительстве «государственников» из ПКРМ они последовательно наращивали свое влияние и в 2009 году, фактически в результате государственного переворота, захватили власть.
Уже два года меньшинство молдавского общества бесцеремонно управляет большинством. Это вызывает рост протестных настроений сторонников молдавской государственности. Но ПКРМ, руководимая Ворониным, в силу негативных черт характера партийного вождя, многочисленных коммерческих связей, порочащих его, и глубоко пенсионного брежневского возраста, не может объединить народный протест в едином потоке. Выборы 2010 и 2011 годов показали, что ПКРМ оставляет за бортом едва ли не половину избирателей-государственников.
Можно сказать, что в обществе возникла потребность в новом лидере, способном повести за собой ВСЕХ сторонников молдавского социального полиэтничного государства. Феномен Игоря Додона явился ответом на эту общественную потребность. До последнего времени он делал почти все правильно для завоевания лидерских позиций в лагере прогосударственного большинства.
Очевидно, что гораздо проще привлекать дополнительные электоральные силы к традиционному пкрмовскому ядру, чем откалывать избирателей ПКРМ, организуя их вокруг нового центра молдавской государственности. Поэтому Додон, в отличие от Степанюка и компании, не только не вышел в критический момент 2009 года из фракции ПКРМ, но и вступил в начале 2010 года в ряды оппозиционной партии. Благодаря грамотному пиару этот поступок стал хорошим стартом в борьбе за партийную власть.
Общественный авторитет Додон завоевывал благодаря правильному позиционированию относительно целевой аудитории. Его пиарщики убеждали, что их клиент разделяет те же ценности молдавского социального полиэтничного государства, что и Воронин, представляя при этом полную противоположность бессменному лидеру ПКРМ. Воронин – старый бюрократ-догматик. Додон – молодой профессионал-прагматик.
Кроме того Додон активно демонстрировал стилистические различия с барско-холопскими традициями молдавской внутрипартийной жизни. Он постоянно посылал общественности сигналы, что по любому политическому вопросу имеет свою позицию, не во всем совпадающую с воронинской. В большинстве случаев содержательной разницы между их точками зрения не было. Но для электората был важен сам факт наличия у молодого лидера собственного мнения. Благодаря апелляции к публике он явно переигрывал в борьбе за популярность верных младоворонинцев, усердно демонстрировавших вождю, что в их лета не должно сметь свое суждение иметь.
Было бы наивностью утверждать, что свободный человек Додон бросил вызов воронинским холопам. В реальности он на равных играл с ними в подковерные барско-холопские игры. Но публике внутрипартийные интриги не видны. А в общественном поле у ПКРМ появлялись только два игрока: скомпрометированный Воронин и перспективный Додон.
Благодаря сочетанию внутрипартийных интриг с публичностью Додон добился выдвижения своей кандидатуры на пост кишиневского градоначальника. Голосование показало, что позиционирование было произведено правильно. Никогда в Кишиневе не на местных, не на парламентских выборах за ПКРМ и ее представителя не было отдано столько голосов, сколько получила кандидатура Додона. Те, кто и раньше отдавали голоса коммунистам, проголосовали за кандидата своей партии. Но на этот раз к ним добавились и те, кто никогда не голосовал за коммунистов.
Надо сказать, что на этих выборах в поведении Додона произошел первый сбой. Как известно он победил в первом туре. Но победа была нагло украдена оппонентами. Подняв народ на протест против очевидной фальсификации результатов выборов, Додон укрепил бы свою репутацию лидера молдавских государственников. Впоследствии он невнятно объяснял, что организации протестов помешали коммунистические «ястребы». Константин Старыш в своей последней телепередаче утверждал, что все было наоборот. Додон сам саботировал народное сопротивление фальсификаторам.
На мой взгляд, обе стороны лукавят. Если бы Додон призвал к протестам, то его внутрипартийные оппоненты под угрозой потери репутации вынуждены были бы к ним присоединиться. Так же верно и обратное. Додон никогда бы не осмелился выступить против акций гражданского неповиновения, инициированных руководством ПКРМ. Получается, что в той ситуации и Додону, и Воронину было выгодно, чтобы победил Киртоакэ.
Воронина еще как-то можно понять. Примар Додон получал бы великолепную позицию для штурма председательского кресла ПКРМ. Но поведение Додона, как самостоятельного политика в этой ситуации необъяснимо. Он наступил тогда на горло собственной песне.
Но и после проигрыша выигранных выборов Додон успешно наращивал свою популярность. Выступив 2 ноября со своими «лютеровскими» тезисами, он в принципе опять все сделал правильно с точки зрения борьбы за власть. Другое дело, что предъявить их общественности надо было намного раньше, а именно вскоре после того, как Додон летом 2011 года стал членом ЦК ПКРМ. Содержание предложений также было неудачно. Видно, что они составлялись наспех. В результате главная для Додона идея об альтернативных выборах руководства партии была утоплена среди совершенно необязательных тезисов.
Но даже запоздалые и небрежно сформулированые предложения по реформированию ПКРМ можно было использовать для наращивания внутрипартийного и общественного влияния. Константин Старыш, разоблачая Додона, признался, что если бы Игорь Николаевич добился созыва пленума ЦК, то он бы серьезно усилил свои позиции. Действительно, Додон выиграл бы при любом решении коммунистического руководства. Если бы предложения об альтернативных выборах были приняты, то его шансы на лидерство ПКРМ были бы очень велики. Ведь он начал предвыборную кампанию за два года до своих потенциальных конкурентов. Им пришлось бы прилагать сверхусилия, чтобы достичь сопоставимого с додоновским публичного рейтинга. Но даже если бы предложения были отвергнуты, Додон заработал бы статус гонимого, мученика столь любимый (достаточно вспомнить карьеру Б.Н. Ельцина) в православных странах. Тогда бы он мог покинуть ПКРМ с гордо поднятой головой, уводя за собой не трех, а гораздо большее число сторонников.
Но всего этого не произошло, потому что буквально через день после обнародования предложений о реформе ПКРМ Додон объявил, что покидает партию. Смехотворны объяснения этого бегства, сделанные моим университетским наставником В.А. Андриевским: догматичный Ткачук жестоко посмеялся над творчеством молодого прагматика, его ранимая душа не снесла такой обиды и он ринулся прочь из коммунистического гнезда порока. Такая мотивация достойна поведения истеричной барышни, а не прожженного политического бойца.
Неужели Игорь Николаевич не понимал, что такой скоропостижный уход привел к резкому уменьшению его политического капитала? Уверен, что он, как человек умный, прекрасно это осознавал. Тогда зачем Додон предпринял этот самоубийственный шаг?
Объяснение может быть только одно. Оно аналогично объяснению его нерешительного поведения по результатам сфальсифицированных выборов. С большой долей вероятности можно полагать, что Додон не является самостоятельным политиком. Он лишь орудие в руках кукловода, имя которого пока нельзя доказать при помощи фактов. Но факт, что у капризного пупсика кукловод есть, лично у меня сомнений не вызывает. Карабасу-барабасу не надо, чтобы его марионетка стала коммунистическим царем в продюсируемой им политической сказке. По сценарию папушара роль Додона сводится к тому, чтобы отщипнуть ЧАСТЬ политического ресурса ПКРМ. И это задание Игорем Николаевичем выполнено.
Но разве его честолюбивые мечты сводились к жалкой роли политического спойлера? А как же красна девица Власть, которая была очень и очень близко? Поспешное бегство в розовый политический сектор может привести его к повторению горького финала сказочного изменника царя Дадона:
А царица вдруг пропала,
Будто вовсе не бывало.
Сказка ложь, да в ней намек!
Добрым молодцам урок.
Сергей ЭРЛИХ