СКАЗКА О ПИНОЧЕТЕ
Не знаю, правда али нет, однако бают, что когда Пиночет пришел к власти, собрал он свою хунту чтобы подбить «бабки». Кинулись в бюджет – там крыса, дохлая, да тараканы. На кухне тоже шаром покати, а на складе кофе, да маисовый самогон, да оружие советского образца.
Плачут хунтисты, убиваются: «Ой, и что же за страна нам досталась. Ничего-то в ней нету, только горы да море-окиян, кофе да народ блудливой. Говорил нам Троцкий, что после коммуняк, сквозняк да дыры остаются. Не поверили мы-ы-ы. За что боролись, батька?» - «Ладно, - говорит Пиночет,- вы тут посидите тихо, а я пойду думу думати». И стали хунтайцы тихонько скорбеть. Долго ли, коротко, но приходит Пиночет обратно, как медный таз сияет. «Не плачьте, - говорит – хунтисты с хунтайцами, утрите глазки ваши ясныя, говорить я буду. Значит так. Первое. Звонил я американцам, сказал, что долги хочу оплатить. Взвился их, старшой, аж трусится. Когда? – спрашивает. – Скоро – отвечаю, ты только ЦРУшников своих забери, а то мне их кормить нечем. Жалко, если подохнут. И, вот что, говорю, чтобы корабли даром не гонять, пришли ты мне две линии по переработке кофе. Одну в Вальпараисо, другую в Сантьяго. Но это еще не все. Звонил я и Брежневу» - здесь батька-подлец сделал мхатовскую паузу с тем, чтобы подручные оценили величие момента. «Хочет он Корвалана обслюнявить. Сошлись на том, что будем поставлять ему кофе в Одессу. Значит так. Ты - беги корабли встречать, а ты – линии налаживать. Ты на стадион беги, где народ томится, отдели коммуняк от црушников, и в разные клетушки посади, да накорми. Чем больше сдадим, - тем лучше. Студентов, и прочую сволочь, не разбирая, наши–не наши, гнать пинками на кофейные плантации. Да, чтобы работали, поставь над каждым человека с автоматом, это стимулирует работоспособность. А я на лаврах почивать буду».
Плачут хунтисты, убиваются: «Ой, и что же за страна нам досталась. Ничего-то в ней нету, только горы да море-окиян, кофе да народ блудливой. Говорил нам Троцкий, что после коммуняк, сквозняк да дыры остаются. Не поверили мы-ы-ы. За что боролись, батька?» - «Ладно, - говорит Пиночет,- вы тут посидите тихо, а я пойду думу думати». И стали хунтайцы тихонько скорбеть. Долго ли, коротко, но приходит Пиночет обратно, как медный таз сияет. «Не плачьте, - говорит – хунтисты с хунтайцами, утрите глазки ваши ясныя, говорить я буду. Значит так. Первое. Звонил я американцам, сказал, что долги хочу оплатить. Взвился их, старшой, аж трусится. Когда? – спрашивает. – Скоро – отвечаю, ты только ЦРУшников своих забери, а то мне их кормить нечем. Жалко, если подохнут. И, вот что, говорю, чтобы корабли даром не гонять, пришли ты мне две линии по переработке кофе. Одну в Вальпараисо, другую в Сантьяго. Но это еще не все. Звонил я и Брежневу» - здесь батька-подлец сделал мхатовскую паузу с тем, чтобы подручные оценили величие момента. «Хочет он Корвалана обслюнявить. Сошлись на том, что будем поставлять ему кофе в Одессу. Значит так. Ты - беги корабли встречать, а ты – линии налаживать. Ты на стадион беги, где народ томится, отдели коммуняк от црушников, и в разные клетушки посади, да накорми. Чем больше сдадим, - тем лучше. Студентов, и прочую сволочь, не разбирая, наши–не наши, гнать пинками на кофейные плантации. Да, чтобы работали, поставь над каждым человека с автоматом, это стимулирует работоспособность. А я на лаврах почивать буду».