И, к сожалению, в этом тоже вина самого Виктора Ющенко, поскольку ни один врач не имеет права разглашать врачебную тайну без согласия пациента. Между тем в истории лечения Ющенко в глаза бросается одна деталь — все врачи, курировавшие медицинское наблюдение президента либо занимавшиеся его лечением, по своей базовой специальности являются пусть даже очень известными, но все же дерматологами. Роль и личности немногих токсикологов до сих пор остаются призрачными.Три недели назад о своем видении произошедшего согласилась рассказать бывший личный врач главы государства Ольга Богомолец. Именно она готовила Ющенко перед тем, как в январе 2005 года он взошел на трибуну Верховной Рады, чтобы принять присягу президента страны… — Ольга Вадимовна, скажите, почему вы решили говорить о вашем пациенте именно сейчас? — Просто чаша терпения переполнилась до такой степени, что молчать уже не могу. А нарушать закон о врачебной тайне не имела права. Сотрудники и пациенты клиники, которые в свое время не раз видели здесь Виктора Андреевича, спрашивают меня: почему я молчу, почему не говорю правду? И это заставило меня спросить разрешения на нарушение врачебной этики у моего бывшего пациента. То была моя личная инициатива. Сам Виктор Андреевич никогда не обращался ко мне с просьбой комментировать состояние его здоровья. Теперь разрешение я получила, поэтому сейчас могу рассказать все, что мне известно. — Вам на Банковой рекомендовали, что говорить или не говорить во время интервью? — Нет. — Когда вы познакомились с Виктором Андреевичем? — В декабре 2004 года, где-то во второй половине декабря. Мне позвонил Николай Ефремович Полищук и попросил в назначенное время быть в клинике. Позже он и привел в клинику Виктора Андреевича. — Они приехали вдвоем или их сопровождал еще кто-то? — Нет, больше никого, кроме охраны, не было. — Виктор Андреевич сам пришел или его на коляске привезли? — Нет, он пришел самостоятельно и поднялся пешком на третий этаж. — Что конкретно от вас как от врача хотел будущий президент? — На разных этапах лечения передо мной ставились разные задачи. Непосредственно в декабре меня попросили попытаться остановить кожный процесс, который шел у пациента, и убрать его проявления.Позже, когда я стала личным врачом президента, я продолжала самостоятельно проводить местное лечение, а также контролировала проведение общего, которое назначалось в женевской клинике. Также получала письма от людей с предложениями методов лечения, баночки и болтушки — я их анализировала и давала заключение о целесообразности и возможности применения. Я получала рекомендации и вела с Женевой постоянную переписку. Сообщала о том, что мною сделано, как протекает заболевание, какие проведены процедуры, чтобы потом коллегиально принимать правильные решения. — Сам Виктор Ющенко говорил о своей болезни, делал ли какие-то предположения? — Понимая статус моего пациента и свой, испытывая просто уважение к огромному мужеству Виктора Андреевича, я не задавала никаких вопросов, не касающихся непосредственно моей работы. Во время операций старалась отвлечь пациента, рассказать что-то веселое.Единственное, что Виктор Андреевич говорил о своей болезни, это время появления высыпания. По его словам, оно появилось в конце сентября — начале октября. До этого, по его же словам, никаких высыпаний не было. — Вы помните, как вел себя президент во время лечения? — Зайдя в приемную, Виктор Андревич здоровался с персоналом и пациентами. Всегда был приветлив.А на операционном столе люди ведут себя по-разному. Бывают люди мужественные, а бывают — нет. Только представьте себе, что у вас поражены все тело и лицо, что это все болит, и ведь это не просто прыщики, это кисты и раны… и это очень больно!Но Виктор Андреевич никогда не жаловался. Иногда просто засыпал от усталости, а иногда, наоборот, еще и подшучивал надо мной.К тому же, кроме медицинской, была еще и чисто эстетическая проблема. Я лечила много детей и взрослых с пороками развития, когда человек выглядит не так, как выглядят другие. И я знаю, насколько это сложно — смотреть в зеркало и понимать, что ты другой и ничего не можешь с этим поделать. Это то, что одних ломает навсегда, а другие продолжают бороться, жить и работать, понимая разницу между формой и сутью. — А как же проходили процедуры, например, во время официальных визитов? — Точно так же, только без операционного стола. В гостинице после окончания всей рабочей программы, когда уже все спят, я разворачивала мини-операционную.В официальные поездки мы брали с собой по три-четыре рубашки в день, потому что повязки не выдерживали, пропитывались кровью, и рубашку после очередной перевязки нужно было менять, чтобы не пропитался пиджак. — Вы говорите, что Виктор Ющенко находился на постоянном лечении, в том числе ему вводились болеутоляющие средства. Могла ли его болезнь или терапия повлиять на его работоспособность и способность адекватно принимать решения? — Я понимаю, куда вы клоните… Виктор Андреевич принимал обезболивающие препараты без седативного эффекта, т.е. не содержащие наркотических веществ и не влияющие на мозговую деятельность. Я не видела в нем признаков неуравновешенности, заторможенности, какой-либо неадекватности в принятии решений. Он всегда был доброжелателен и адекватен, не признавал чтения выступлений «с бумажки», всю информацию анализировал сам, умудряясь это делать даже во время перевязок.Мало того, меня удивляла его жизненная сила. Передо мной стоял человек, которому было очень больно, у которого под рубашкой по всему телу были раны. Но Виктор Андреевич с улыбкой выходил на трибуну и говорил о прекрасных перспективах нашей страны. Как-то вечером, во время очередного визита с графиком работы с 6 утра до 12 ночи, я пожаловалась на усталость, и Виктор Андреевич сказал: «Олю, що це ви скаржитесь? Ви ще не знаєте, який би був графiк, якби я був здоровий».Поэтому, когда я смотрела на президента, стоящего на трибуне Бундестага или в Конгрессе США, я думала: если бы сидящие в зале люди знали, как выглядит его тело — все в ранах, повязках и дренажах, — они, наверное, слушали бы стоя, преклоняясь перед его мужеством жить Украиной, забывая о себе… — Сейчас, когда президент купается в проруби, на его теле не видны следы болезни. Тогда они имелись или поражено было только лицо? — На момент нашей первой встречи в декабре высыпания были в подмышечных областях, на шее, на лице и на ушных раковинах. Позже они появились на волосистой части головы, на груди, на спине и ногах. С каждым месяцем занимали все больше и больше площади. Пик высыпаний пришелся на март-июнь 2005 года, когда на теле практически не было живого места. — Сыпь на лице и на теле была идентична? — Сыпь идентична была по всему телу, но с особенностями протекания, которые зависели от месторасположения. Таких глубоких кист, которые были на спине, на бедрах, не могло быть, например, на волосистой части головы и на лице. Из-за того, что кожа там примыкает очень близко к кости, в этих местах физически не может развиться киста размером с орех. — Это не могло быть проявлением разных болезней? — Нет. Клинически начальная фаза везде была одинакова. — Почему в итоге следы болезни остались только на лице? — На самом деле эти мелкие рубцовые изменения есть по всему телу. Другое дело, как реагирует кожа и как идет регенерация, то есть восстановительный процесс. Рубцы постепенно регрессируют. На теле это происходит быстрее. На лице кожа имеет максимальное количество сальных желез, и там было больше всего кист. Ведь процесс, который шел в организме, был связан именно с сальными железами. За все время болезни от высыпаний были свободны только ладони и подошвы. Это те места, где сальных желез нет… — От чего вы лечили Виктора Ющенко? — В декабре я лечила Виктора Андреевича от тех проявлений на коже, которые наблюдала. С помощью соответствующих медицинских процедур, которые могли ускорить разрешение того патологического процесса, что наблюдался у пациента. Это было дренирование кист и заживление ран. — Какой предварительный диагноз вы поставили Виктору Ющенко? — Реактивное (то есть связанное с воздействием какого-либо экзогенного, внешнего, токсина) изменение кожи в виде диффузной акнеподобной сыпи, единичных и сливных кист. На момент прихода ко мне ни клинических проявлений герпеса, ни других кожных заболеваний у Виктора Андреевича не было. У меня есть фотодокументация, которую при необходимости я могу предъявить и доказать, что клинически на момент декабря перечисленных выше дерматологических заболеваний у Виктора Андреевича не было…Мустафа НАЙЕМ, Украинская правда.Публикуется с сокращениями. Полностью текст интервью вы можете прочитать на сайте www.pravda.com.ua