Кара-Мурза о социализме

Сергей Кара-Мурза"Я ЗНАЮ - ГОРОД БУДЕТ..."(Возможность нового социализма) газета "Завтра" (N 38(355) 19-09-2000 ) ОПЫТ НАЧАЛА И КОНЦА ХХ ВЕКА надежно показал, что при господстве капи- талистического уклада Россия не может выжить как независимое многонаци- ональное государство. При этом ее распад и деградация сильнее всего ударя- ют именно по русскому народу, так что он неминуемо становится ядром анти- капиталистической революции (горячей или ползучей). Значит, после "хаоса по Чубайсу" в России возобладают некапиталистические уклады, пусть даже с мимикрией под капитализм. Отвлечемся пока от внешнего фактора, от жесткого контроля, цель которого - не допустить возрождения России как сильной страны. Рассмотрение даже столь абстрактной модели будущего социализма, на мой взгляд, полезно. Да и не всесилен внешний контроль. "Социализм" - очень широкое и слабо разработанное понятие. Маркс пи- сал о коммунизме, а социализм в особую формацию не выделял. В России после революции была очевидна необходимость, до коммунизма, длительного "пере- ходного периода". Этот строй назвали социализмом и создавали в условиях России и заданных извне жестких ограничениях. Возникло определенное жизне- устройство со своим особым политическим строем и типом хозяйства. Поскольку ВКП(б) завоевала большой авторитет, а СССР стал сверхдержа- вой, наша верхушка могла объявить свою систему единственно правильным со- циализмом (победившим, реальным, зрелым и т.п.). В обществоведении сложил- ся очень узкий взгляд на социализм и вообще на некапиталистические формы жизнеустройства. Мы мало знали огромный опыт разных народов, создававших структуры социализма на своей почве. Более того, своим авторитетом и по- мощью СССР нередко ограничивал этот рост, загонял его в рамки своей моде- ли. Мы сами потеряли при этом источник знания и силы. Более того, приняв за сущность социализма одно из его воплощений, мы не поняли его сущности и, что самое тяжелое, не поняли саму советскую его ипостась. Во многом по- этому мы ее и утратили. Сегодня мы обязаны осмыслить две структуры: социализм в целом и со- ветский строй как его разновидность. Для этого есть срочные причины, а не только теоретический интерес. Причем интерес весьма широкий. Так, пораже- ние советского строя не привело к демонтажу всех его несущих конструкций (в России цена одного кВт/ч электроэнергии, первейшего блага, держится на уровне около 1 цента - при том, что на мировом рынке он стоит 13-15 цен- тов). Прочность их оказалась намного выше предсказанной. На их ликвидацию не осмеливается и власть. Можно предположить, что некоторые устои совет- ского строя переживут период хаоса и останутся в основе нового порядка. Их надо знать и понимать. Что-то из них надо охранять и обновлять, а некото- рые продукты советского строя были смертельными ядами - например, преступ- ность советского типа. Для начала будем считать социализмом некапиталистическое жизнеустрой- ство в индустриально развитом обществе, распространенное столь широко, что общество может воспроизводиться на его основе. То есть речь не идет о мар- гинальных укладах и анклавах в капитализме (религиозные и пр. коммуны, криминальное хозяйство и т.д.). Как возник советский проект? Тезис Маркса, что никакая формация не уступает места другой, если не исчерпала своих возможностей для развития производительных сил, приложим лишь к процессу смены формаций Запада. Переход к социализму в крестьянской России (Китае, Вьетнаме и т. д.) был не "прыжком через капитализм", а его оттеснением. Эти страны пытались миновать капитализм. Они его и миновали, теперь уже нельзя строить капитализм, имея на Земле агрессивную цивилиза- цию (Запад). Запад заинтересован в том, чтобы превратить все лежащее за его пределами мировое пространство в зону "дополняющей экономики". Это не капитализм, а особая формация, периферия "золотого миллиарда", не имеющая уже возможности развития своего капитализма. Начиная с середины ХХ века единственный путь не превратиться в "до- полняющее пространство" заключается в нахождении и защите приемлемого для собственной культуры проекта социализма. При этом использование многих ин- ститутов и технологий, созданных капитализмом, не меняет дела. Речь идет о двух разных "генотипах", так что переход "социализм-капитализм" есть глу- бокая мутация. Пока что не было и обратной мутации (не считая фашизма) пе- рехода "капитализма-социализм", хотя социал-демократические режимы Запада с успехом восприняли многие институты и технологии социализма. Иные мар- ксисты даже назовут такой строй "более правильным социализмом", нежели со- ветский. Возникла категория обществ, подобных гермафродитам,- по их "вто- ричным" признакам нельзя определить, являются ли они, в сущности, капита- лизмом или социализмом (например, Тайвань). Тут нужно что-то вроде "хромо- сомного анализа". Чтобы не впадать в спор о понятиях, ограничим предмет. Поскольку "пе- рескочить" в капитализм России не удастся, несмотря на попытку калечащей искусственной мутации, мы будем говорить именно о нас - о социализме в стране, избежавшей "кавдинских ущелий" капитализма, когда развитие "сво- его" капитализма было еще возможным. Тем не менее, и в тезисе Маркса, и в критике советского строя и мар- ксистами (например, Троцким) и "демократами" есть рациональное зерно. Об- щество, "нехлебнувшее" достаточную порцию капитализма, оказывается хруп- ким. Массовое сознание в нем слишком "алогично", а государство не имеет поддержки не только гражданского общества, но и стабилизирующего фактора в виде осознаваемых материальных интересов. Тот подрыв гегемонии государ- ства, что был легко проведен в советском обществе, был бы немыслим в об- ществе рационально мыслящих индивидов. Из этого вытекает, что наш кризис будет не напрасен, если мы сумеем из ядовитого "глотка капитализма" впитать фрагменты "генов", нужных для жизни в современном мире. Поясню на двух пунктах. Крестьянский общинный коммунизм, послуживший культурной матрицей советского строя, блокировал освоение нами многих интеллектуальных технологий, которыми владеет средний индивид Запада. Освоение таких технологий было возложено на "начальство". В этом смысле мы впрямь были иждивенцами. Мы были готовы самоотверженно трудиться, но ряд гражданских функций возложили на сословие начальников, полагая, что те порадеют и о нас позаботятся. Упомяну функцию блюсти свой интерес и бороться против всяких изменений, ведущих к его ущемлению. Уме- ние считать и блюсти свой интерес - типично буржуазная ценность. Россия ее освоить не успела и поплатилась, но шанс наверстать упущенное нам дан се- годня. Понятно, что общество из таких людей уязвимо. Как только исчезает очевидный для всех сплачивающий "вызов" (в виде внешней угрозы, необходи- мости форсированного развития и т. п.), у граждан закрадывается подозре- ние, что начальники радеют недостаточно. Или, что еще хуже, слишком радеют о себе. Оснований для таких подозрений всегда достаточно, да их еще можно и преувеличить в сознании. Такой скрытый конфликт развивается по механизму самоускорения, а вскоре дает уже и сословию начальников оправдание для разрыва с обидевшими его своими подозрениями "баранами". Такое квазисос- ловное общество в условиях городской культуры выжить не может. Самомнение лучше взрастает в отдельных квартирах. Второе свойство "избыточно общинного" общества - инфантилизация соз- нания в благополучный период жизни. Люди отучаются ценить блага, созданные предыдущими поколениями, рассматривают эти блага как неуничтожаемые, "дан- ные свыше". Общество подчиняется правящей клике, как капризный ребенок умелым родителям. В то же время, относясь к государству, как капризный ре- бенок к родителям, граждане растравляют свои претен- зии к государству. По мере расхождения этих претензий с реальностью широкие слои граждан начина- ют культивировать неадекватные обиды, резко облегчающие подрыв государ- ства. Инфантильное сознание вытесняет правовое сознание, свойственное зре- лой ответственной личности. Как только государство, выходя из мобилизаци- онного состояния, становится более терпимым, начинается криминализация ус- тановок и поведения значительной части общества. Если к тому же возникает экономический кризис, вовлечение граждан (особенно молодежи) в преступную деятельность становится массовым и морально почти оправданным. Криминаль- ный уклад начинает воспроизводиться и расти, как раковая опухоль. Эти сла- бые места советского социализма, через которые в общество проникали болез- ни, мы имели возможность изучить почти в эксперименте за последнее десяти- летие. Вернемся к главным признакам "возможного у нас" социализма. Повторю, что это - "социализм не от хорошей жизни", это движение по трудной тропе, которая дает шанс уйти от врага, грозящего геноцидом. Трудности тропы воз- росли из-за ликвидации СССР и "лагеря социализма", десятилетнего разграб- ления хозяйства и деградации многих сторон жизни страны. Но если получен- ные уроки пойдут впрок, мы выйдем из кризиса как обновленное общество, ос- вободившееся от множества идолов и догм. Такое общество будет внутренне стабилизировано жесткими, испытанными на собственной шкуре дилеммами - значит, сможет расширить диапазон свобод и удешевить поддержание лояльнос- ти. Прежде всего скажу о ядре культурного основания общества, об антропо- логии. В России не произошло, как надеялись "архитекторы", варианта Рефор- мации и не возникло "свободного индивида". Человек сохранил органический (общинный) тип солидарности. Это не хорошо и не плохо, это факт. Из этого вытекает много следствий. Антропология - фактор фундаментальный, ее дей- ствие носит "молекулярный" характер, его нельзя преодолеть идеологическими ухищрениями, реформами "вертикали власти" и даже репрессиями. Входя однов- ременно и в базис и в надстройку общества, представление о человеке "пере- варивает" элементы идеологии и институты, наполняет их новым содержанием. Повторю очевидное: сохранение бытия России как традиционного общес- тва, главным критерием отнесения к которому и является антропология, вовсе не служит препятствием к быстрой модернизации и переносу (с необходимой адаптацией) многих западных институтов и технологий. Что же должно будет измениться в нашем социализме после "глотка капитализма"? Вот как я это вижу. В обозримый период не произойдет реставрации государственной власти соборного и самодержавного (советского) типа. В обществе созрел и обрел язык раскол по многим линиям раздела, который делает невозможным действие власти соборного типа, принимающей крупные решения через консенсус. Если Россия избежит гражданской войны (а из этого я и исхожу), то го- сударство должно сдвинуться от соборной демократии к представительной, парламентского типа с разделением властей. Этот сдвиг не является идеалом и в существенной мере противоречит антропологии нашего общества. Он - вы- нужденный ответ на общественный конфликт с примерно равной силой сторон. Напротив, на уровне местной власти и самоуправления можно ожидать сдвига от искусственно созданных органов типа муниципалитетов обратно к советско- му типу. Решения масштаба местных проблем принимаются и реализуются лучше и дешевле советами и их исполкомами. Думаю, однако, сдвиг к парламентаризму будет неполным, так что "со- ветский" (или "думский") характер парламента во многом сохранится. Это значит, что не сложится равновесной системы партий, особенно в "правой" ("капиталистической") части спектра. Стиль политики также не приобретет вполне рационального характера, в нем сохранится обращение к этике и к "мнению народному". Если наше сознание преодолеет, наконец, евроцентрис- тские догмы истмата и либерализма и проникнется пониманием традиционных культурных норм, то "архаические" соборности черты российского парламента станут не обузой, а источником силы. Будет у нас складываться и своеобразное гражданское общество. Это - внутренне противоречивое предположение, ибо по сути своей гражданское об- щество - продукт Реформации и буржуазной революции. Кажется, однако, что возможна "пересадка" ряда структур гражданского общества на культурную почву с общинной антропологией. Для успеха такой сложной операции требует- ся понимание строения и "физиологии" как современного, так и традиционного общества. Вообще, от такого понимания в огромной степени зависит успех программы по восстановлению России. Эти процессы сделают государство более рациональным и бесстрастным, менее патерналистским и идеократическим. Однако последние качества не ис- чезнут, не возникнет в России технократического "государства принятия ре- шений". "Кухарка" потеснится, но не уступит государственную власть "эк- спертам". На пути освоения либеральных институтов власть может впасть в соб- лазн, который станет фатальным для России - положить в основу господства манипуляцию сознанием. Эффективность и дешевизна этой технологии завели Запад на этом пути в такой тупик, что сегодня уже трудно даже представить себе неразрушительный выход. Манипуляция сознанием - наркотик, дозу кото- рого приходится все время увеличивать. И этот наркотик действует на все общество, в том числе и на манипулирующую элиту. Сегодня в России интел- лектуалы нашего "воровского капитализма" вынуждены применять самые жес- ткие, на границе преступного, средства манипуляции - чтобы как можно доль- ше продержать народ в оцепенении. Та духовная пытка, которой подвергло лю- дей телевидение, поможет поставить вопрос ребром и в недалеком будущем от- казаться от использования технологий манипуляции сознательно и категори- чески. Надо подчеркнуть, что социализм (после родовых мук) благодаря отказу от манипуляции и устранению антагонистических противоречий дает человеку несравненно больше свободы, нежели капитализм, все жизненное пространство которого буквально напичкано охраной и запретами. Другое дело, что струк- тура свобод и несвобод при социализме другая, чем при капитализме, а в чу- жом рту кусок кажется слаще. Но только ребенок думает, что можно получить лакомый кусок соседа, не потеряв своего. В обозримом будущем государство России не будет опираться на "тотали- зирующую" идеологию типа советской. Сдвиг к парламентской демократии с этим несовместим, культурные и социальные различия в обществе резко усили- лись, Россия переживает волну этногенеза с бурным всплеском национального мифотворчества - все это исключает морально-политическое единство, необхо- димое для ускорения тотальной идеологии. Кроме того, индустриальная циви- лизация в целом переживает кризис идеологий, связанный с изменением науч- ной картины мира. Мы входим в этап идеологического хаоса и нового большого идеологического строительства. Но это - общий фон, на котором мы должны решить наши особые проблемы. Отсутствие общепринятой идеологии вовсе не означает, что общество и госу- дарство могут существовать без ядра коллективных представлений о Добре и Зле, о человеке и государстве, об их взаимных правах и обязанностях и т. д. - без понятных всем системы идей и "универсума символов". Вся эта сис- тема в нашем обществе полуразрушена. Мы должны провести основательную рас- чистку, чтобы начать ремонт и новое строительство. В чем будет отличие но- вого здания? Прежде всего будет разрешено одно из противоречий надстройки совет- ского общества, в которой ядро коллективных представлений было втиснуто в неадекватный ей свод понятий истмата. Выросший из механицизма науки XIX века, учения о "правильной" смене формаций и политэкономии капитализма, истмат (к тому же, сильно вульгаризированный по сравнению с Марксом) не соответствовал ни реальности культуры и хозяйства советского общества, ни сложности общего кризиса индустриализма, который натолкнулся на препят- ствия, исключенные истматом из рассмотрения. Советские люди "не знали об- щества, в котором живут" (да и мира, в котором живут), и это было одной из важных причин поражения СССР. Необходимым условием для принятия обществом новой программы социалис- тического строительства будет возникновение нового обществознания, методо- логические основания которого соответствовали бы реальной сложности мира, природе нашего общества и динамике происходящих процессов. В это общес- твознание вернется очищенный от вульгаризаторских наслоений диалектический метод Маркса, его всечеловечность, гуманистический и освободительный па- фос. Но это не будет уже марксизм Суслова или Ципко. Советский проект потерпел поражение как выражение крестьянского мес- сианизма в уже городском обществе "среднего класса". Сконцентрированный на идее "сокращения страданий", в осуществлении которой советский строй дос- тиг замечательных успехов, он авторитарными способами нормировал "структу- ру потребностей". Быстрая смена в ходе урбанизации "универсума символов" и потребностей (особенно в среде молодежи) вошла в конфликт с идеологически предписанными нормами. Узость этих норм при резком увеличении разнообразия потребностей сделала "частично обездоленными" едва ли не большинство граж- дан. Крамольное недовольство общественным строем стало массовым. Хотя это недовольство не означало антисоветизма и не приводило к требованию сменить его фундаментальные основания, его смогли использовать те социальные груп- пы, которые были заинтересованы именно в ликвидации советского строя (прежде всего ради присвоения собственности). У нас уже преобладают люди сложного городского общества. Новый соци- ализм, если удастся миновать катастрофу, будет строиться с пониманием той роли, которую играет в жизни общества разнообразие. Спектр морально оправ- данных и экономически обеспеченных потребностей будет не просто расширен, он станет регулироваться иными и гораздо более гибкими нормами. Принципи- ального конфликта с базисом социализма это не создает. Жестокость заданно- го в СССР образа жизни была унаследована от длительной жизни в мобилизаци- онных условиях (общинная деревня, а затем "казарменный социализм") и не вытекает ни из принципов социализма, ни из типа культуры. Реформа была травмирующим и разрушительным выходом из мобилизационного состояния - но выходом. Хозяйственная система того социализма, который возможен в России, должна отличаться от советской своим разнообразием. Дилемма "план-рынок" является ложной, в сложном и большом народном хозяйстве ни один тип пред- приятия и ни один тип управления не обеспечивает достаточной устойчивости и адаптации. Избыточное огосударствление советского хозяйства все более затрудняло выполнение им многих функций и становилось источником недоволь- ства - не давая каналов самореализации для людей с развитым "предпринима- тельским инстинктом", придавая государству слишком патерналистский харак- тер и завышая претензии к нему всего населения. На беду, в советский марксизм не удалось включить теории некапиталис- тических систем хозяйства (например, А.В.Чаянова), и у интеллигенции было создано мнение, что частная собственность предопределяет тип хозяйства как капитализма. Это заблуждение, существует обширный класс предприятий (малые предприятия в промышленности и сфере услуг, крестьянский двор на селе), которые при капитализме успешно мимикрируют под "клеточки капитализма", вовсе ими не являясь. В будущем социализме России и на таких предприятиях будет производиться очень большая часть товаров и услуг - и при этом они могут не подрывать общественного строя, основанного на солидарности. Все это - лишь некоторые штрихи того строя, для которого в России есть культурная и социальная база. Главное, чтобы то "творческое меньшин- ство", которое выработает проект восстановления жизнеустройства России, знало общество, в котором живет, и иска ло приемлемое соответствие своей доктрины реальным "анатомии и физиологии" этого общества. Построение ново- го социализма должно стать "молекулярным" процессом и творчеством масс в гораздо более трудных условиях, нежели после 1920 г.Статья - супер! Кому интересно -читает, кому не интересно - идет нах. Имхо.