Валерий Реницэ: Владимир Николаевич, ведёте себя как та, прокурорша из Страшен.

Приятно, ей-богу, Владимир Николаевич, что Вы читаете мои письма! Я это с уверенностью заметил в Вашей последней телепередаче, когда Вы разошлись ненавистью, вспоминая, как принимали меня на работу пресс-секретарём.

Оказывается, в тот холодный февральский полдень 2003 года, меня подобрал «с дороги, голодным и в лохмотьях», Марк. А Вы, якобы, прослезились, велели меня накормить и найти достойную работу «при дворе». Воистину, библейская легенда! Только я с трудом воспринимаю себя таким, одиннадцать лет тому назад. Замечу попутно, что в день первой встречи в Вашем кабинете, у меня как раз истекал мандат главы администрации села Суручень, я был владельцем первого независимого информационного молдавского агентства «Баса-пресс» и председателем Фонда за реформы и демократию «Молдова Модернэ», который в партнерстве с Всемирным Банком, разрабатывал социологический аспект внедрения молдавского медицинского страхового полиса.

Вы сказали: Ткачук ошибся в Реницэ. Правда. Вернее, правда в том, что не Вы, а именно Марк пригласил меня в команду, но не лакеем Воронина, а специалистом по СМИ и связям с общественностью. Но Вы же видели в лице каждого советника – персонал по обслуживанию Семьи! Ключевое слово Вашего, Владимир Николаевич, отношения ко мне – «голодранец». Я даже не знаю, обижаться мне за такое обращение или радоваться как комплименту – потому что на одесский манер «голодранец» означает бедняк, пролетарий, т.е. самый обычный материал для строительства коммунистических партий. Неужели Вы относитесь с подозрительностью и отвращением к лохмотникам, как настоящий барин, как владелец крепостными?

Зря наговариваете, Владимир Николаевич… Должность пресс-секретаря далась мне не просто – я же не член Семьи, чтобы со студенческой скамьи прыгнуть на место завотдела президентуры. Я прошёл прежде, потрудитесь вспомнить, две серьёзные проверки. Год выпускал про-коммунистическую, молодёжную газету «Сенс»(Смысл). Вторым испытанием стала секретная поездка в Монастырь Слэтиоара, недалеко от Сучавы. Там я, посланник без должности и полномочий, должен был убедить Митрополита Румынской Восточной Церкви, отколотой от Румынской Патриархии, принять Вашу сторону в борьбе с религиозными сепаратистами нашей Бессарабской Митрополии. С заданием я справился, а вот с преподобными отцами монастыря мне до сих пор стыдно общаться, потому что не сдержал переданное Вами слово о финансовой помощи.

Хотя Марк стал Вашим врагом, у Вас, к сожалению, не осталось другого, полезного советника по манере держаться в телевизионных студиях. Он и раньше Вам говорил не употреблять дурных слов («подлец», «конченный») и не терять контроль над речью. Это выдает Ваши слабые, как руководителя, черты характера. Это лишний раз подтверждает, что Вас быстро можно развести в эмоциональном пылу и что Вы часто принимали неверные государственные решения в силу Вашей импульсивности. Врачи сказали бы иначе.

Марк не может подсказать, к сожалению, что Вы продолжаете вести себя на людях как раздраженный миллионер, уклоняющийся от уплаты налогов. Как неловко слушать, что не Вы оплачивали миллионные счета за частные самолёты, что коллекция Майбахов и Порше не Ваша, что нет у Вас недвижимости за границей! Ведёте себя, взаправду, как та, прокурорша из Страшен, которая в соцсетях позирует в дорогих спальнях и доказывает журналистам, что сколотила своё состояние непосильным трудом воспитателя в детсаде… Откажитесь от гордыни, Владимир Николаевич! Признайте, в конце концов, свои ошибки, не то каждый брюссельский чиновник и любой «ботаник» из несчастной общественной организации будет Вас ловить на личном компромате!