Румыния решила лечить свой комплекс европейской неполноценности Бессарабией

Бэсеску говорит, что за Прутом живут его братья. Бэсеску говорит, что за Прутом живут его братья. Но он хочет отнять у них имя, землю и дом. Странный брат.
 
 
Одной из главных новостей Европейского союза начала 2014 года стал наплыв мигрантов с румынскими паспортами в Великобританию, которая с 1 января сняла ограничения на въезд и работу на своей территории для граждан Румынии.
Апокалиптические прогнозы об «оккупации» Туманного Альбиона румынскими цыганами, главными героями новогодних телерепортажей, не оправдались, но сами по себе они красноречиво говорят об отношении к Румынии в Старой Европе.
В январе же в Бухарест приезжала помощник госсекретаря США Виктория Нуланд, после общения с которой президент Траян Бэсеску заявил, что «все очень серьезно», и «мы стоим на краю пропасти», и даже «мы занесли одну ногу над пропастью». Бэсеску имел в виду крайне критическое отношение Брюсселя и Вашингтона к тому, что происходит в политической жизни Бухареста.
На фоне подобных сюжетов, которые лишь укрепляют имидж Румынии как «задницы» ЕС, тот же Бэсеску заявил о том, что «Молдова ―  это румынская земля», объявил о планах сделать присоединение Молдовы к Румынии  третьим национальным проектом своей страны после вступления в НАТО и ЕС. Объединение с Румынией, сказал Бэсеску, ―  это альтернативный путь в ЕС для Молдовы на случай, если к власти в Кишиневе вернутся коммунисты и захотят развернуть внешнеполитическую ориентацию с Запада на Восток.
Стремление Румынии, с ее репутацией убогой колонии в ЕС, найти еще более убогого подопечного в виде Бессарабии, чтобы как-то уврачевать свой комплекс европейской неполноценности, очень даже объяснимо. Но для этого Бэсеску нужно сделать хоть что-то, а не просто языком молоть. Как говорят в Бессарабии, которую он вознамерился присоединить, болтать ― не мешки таскать.
На призыв стать «задницей задницы» в Кишиневе сдержанно реагируют даже те политики, которые считают себя румынами и имеют румынские паспорта. Эта сдержанность понятна: сегодня они грабят эту территорию самостийно, а если придут румыны из Румынии, то всех их ждет участь прислуги у бухарестских наместников.
Примечательно, что открыто против объединения с Румынией никто из лидеров правящей в Кишиневе коалиции не выступает. Их заявления звучат весьма двусмысленно: «РМ не готова к объединению», «РМ идет по пути евроинтеграции», «Декларации Бэсеску неуместны», «РМ — независимое суверенное государство» и все в том же духе. Но Бэсеску говорит ровно то же самое: Румыния признает независимость и суверенитет Молдовы, ее курс на евроинтеграцию. Но если Бэсеску видит эту независимость и этот курс как этапы на пути к «унире», то кишиневские политики высказываются как-то невнятно. Что означает «РМ не готова к объединению»? Что, она должна готовиться? Или должна и дальше оставаться не готовой? Скажите открыто: «Мы против присоединения Молдовы к Румынии». Но ведь не говорят. Оставляют для себя лазейку. Мало ли как там все повернется.
Бэсеску, чтобы реализовать свой план по аншлюсу Бессарабии, нужны союзники. Самых искренних поклонников он пока что находит в Тирасполе. Там аплодируют реваншистским заявлениям румынского президента, которые делают невозможной реинтеграцию Молдовы с Приднестровьем. Российская пресса тоже с большой охотой комментирует объявленное Бэсеску присоединение правобережной Молдовы к Румынии. Бухарест подает Тирасполю и Москве мяч, а те его с треском забивают. Приднестровье с удовольствием выталкивает Бессарабию в Румынию. Может даже возникнуть подозрение, что Бэсеску ―  просто агент Кремля. Может, недаром премьер Виктор Понта называет его последним коммунистическо-секуристским лидером Румынии?
Какие-то союзнички у Бэсеску есть и в Кишиневе, но рассчитывать на них сильно не приходится, потому что у открытых унионистов имидж законченных дегенератов, а за таких народ голосовать не спешит. Убогих у нас, конечно, жалеют, но не настолько. Увидишь такого Оноже или такую Онуже, и хочется посочувствовать румынам, если это и есть цвет унионизма.
Чтобы реализовать свой план, Бэсеску нужно не полагаться на местных «профессиональных румын», а самому возглавить большую коалицию на предстоящих выборах в кишиневский парламент. В этот блок ему нужно загнать и Филата с Лянкэ, и Плахотнюка с Корманом, и Гимпу с племянником, и Хадыркэ с Гуцу, назвать этот альянс «За евроинтеграцию через воссоединение» и, как катком, задавить им всех несогласных.
Как Бэсеску будет сколачивать такой блок, это уже его забота. Общий знаменатель для этого есть: все лидеры сегодняшней кишиневской власти ―  румыны, так пусть они покажут, что они румыны не только на словах и по паспорту, но и на деле. У президента Румынии есть в распоряжении Служба информации Румынии (SRI), Служба внешней информации (SIE), таможня и прочие инструменты для того, чтобы убедить кишиневских политиков сделать общий проевропейско-зарумынский блок. В конце концов, при получении гражданства клятву на верность Румынии они давали, а Молдове такую клятву не давали. С формальной стороны, лояльность к Румынии для них выше лояльности к Молдове.
Кнутом и пряником, огнем и мечом Бэсеску просто обязан такой унионистский предвыборный блок создать. Иначе не видать ему удачи. Если такой блок возьмет большинство в парламенте и провозгласит объединение с Румынией, то все остальное ―  дело техники. Если не возьмет, над Бэсеску, как над еврошутом, будут смеяться даже в Колонице.
Бэсеску надо обзавестись союзниками и в ЕС. Пока что его непризнание молдаван как народа и требование присоединить к Румынии Бессарабию выглядят не очень по-европейски. В чем-то это даже хуже расизма. Расисты признают одну расу выше другой, а Бэсеску вообще отказывает целому народу в праве на существование. Он говорит, что за Прутом живут его братья, но он хочет отнять у них имя, землю и дом. Странный брат, хуже врага.
Бэсеску хочет превратить в объект социальной инженерии целый народ с целью заставить его отказаться от своей идентичности, превратить в народ-манкурт. Надо признать, пока у него это хорошо получается. Помощь Молдове, забота о молдаванах — на самом деле все это Румыния делает для самой себя. Она рассматривает Бессарабию как свою территорию и помогает ей, как помогала бы уезду Олт или муниципию Брашов. Пять тысяч стипендий для молодых бессарабцев — это забота прежде всего о своей собственной, румынской демографии, которая очень плохая. Со времен Чаушеску население Румынии сократилось с 22 млн. до 19 млн. человек и, по прогнозам, упадет до 15 млн. в следующие 30 лет. За полвека Румыния потеряет треть населения. Впору говорить об исчезновении и румынского народа. В такой ситуации «выкачать» из Бессарабии за 20 лет 100 тыс. самых лучших молодых людей — хорошая идея. Одновременно ухудшается «молдавский» генофонд, а несколько тысяч уроженцев Бессарабии, став румынами, вернутся в Левобережье Прута и станут здесь новой элитой, как рассчитывает Бэсеску — унионистской элитой. Очень разумный план. И он четко реализуется.
В то же время не только Бэсеску, но и его оппоненты в Бухаресте отказываются ратифицировать базовый договор и договор о границе с Молдовой. Их позиция тоже логична: как можно заключать такие договоры с частью собственной земли и народа?
На реваншизм Бэсеску мало кто в ЕС смотрит с одобрением. Но на стороне румынского президента знаменитая европейская толерантность и солидарность. ЕС должен терпеть все, что бы ни делал какой-то из его отдельных членов, и даже выказывать с ним свою солидарность. Если Бэсеску начнет-таки решающий «крестовый поход» на молдаван, Брюссель может поставить толерантность к Румынии выше нелюбви к ее президенту-«расисту».
В своих действиях Бэсеску может рассчитывать и на поддержку Соединенных Штатов, полагая, что для тех будет большим удовольствием нагадить одновременно и Москве, и Брюсселю. У Бэсеску есть шанс снова стать любимой женой Вашингтона, что само по себе для него приятно. США говорят, что они за независимость Молдовы? Пусть говорят. И Бэсеску ведь тоже так говорит.
Президенту Румынии придется приложить определенные усилия и для того, чтобы убедить собственную политическую элиту в полезности уничтожения молдаван и их государства. Бэсеску с Понтой могут ругаться внутри Румынии, но по поводу Бессарабии они легко могут найти общий язык. Аргументы Бэсеску трудно опровергнуть. Как заявил один из его советников, молдовенизм ― это угроза национальной безопасности Румынии. И он прав. Румыния ―  настолько слабое, хрупкое и отсталое, по меркам Старой Европы, государство, что для нее даже молдовенизм ― угроза. Кто-то другой отмахнулся бы от такой угрозы, как от комара, но для этих все серьезно, настолько там все деградировало. Это при Чаушеску с Румынией все считались, даже Брежнев. С тех пор она потеряла шестую часть населения, передала иностранцам 90 процентов своих активов и по уши погрязла в долгах. Миллионы ее граждан только и мечтают о том, как бы уехать на Запад. Если на таком фоне у Молдовы получится стать более успешным государством, для Румынии это будет совсем «задница». Допустить этого никак нельзя. И выход один ― сделать Молдову «задницей задницы». В этом и состоит третий национальный проект Румынии. Как-то не впечатляет.
Дмитрий Чубашенко
 

Pan.md