Зачем Бэсеску прибывает в покоренный Кишинев?
17 июля. В этот день румынский диктатор, союзник Гитлера триумфально посетил завоеванную Бессарабию в 1941 году. К этому моменту половина Кишинева была стерта с лица земли, а сразу же после этой даты началось строительство десятков гетто и концлагерей. 17 июля 2013 года румынский президент, повторивший бы, по собственному признанию, приказ Антонеску, не менее триумфально наносит визит в не менее завоеванную Республику Молдова.
Похоже, что нынешний румынский президент — любитель поиграть в даты и примерить на себя исторические костюмы. Так, он уже мысленно поставил себя на место Антонеску и проверил свои чувства. Сошлось: Бэсеску заявил в эфире телепередачи, что на месте Иона Антонеску он отдал бы такой же приказ о переправе через Прут, чтобы «вернуть» Бессарабию.
По словам нынешнего президента Румынии, «если бы он действовал в условиях того времени», он приказал бы, так же как Антонеску, переправиться через Прут, поскольку «у нас был союзник и мы должны были вернуть себе эту территорию».
Траян Бэсеску полагает, что в истории существует крупная несправедливость, и маршал Антонеску незаслуженно вошел в нее в качестве военного преступника и истребителя евреев и цыган. «Следует признать, что мы еще не расставили правильно по местам свои ценности. К примеру, для всех нас и для истории Антонеску остается виновным в холокосте против евреев и цыган, в их депортации в «Транснистрию». Никто не говорит, что румынское государство имело тогда главу государства, этот был лишь премьер-министром. Кому-то мы возвращаем имущество, а других считаем военными преступниками. Один был главой государства, а второй — премьер-министром. Только один прислуживал русским и оставил страну после отречения, а мы его прощаем от всех грехов!» — подчеркнул Бэсеску.
Ценности и антиценности нынешнего румынского президента понятны. Войти в антифашистскую коалицию означало «прислуживать русским», а территорию Бессарабии необходимо вернуть и сегодня.
Бывший румынский моряк наверняка не очень хорошо знает историю, и тем не менее «бессарабский вопрос» он знает хорошо. Говорит о нем достаточно много и метафорично. Наверняка он знает и то, что Антонеску вошел в Бессарабию 17 июля. И не отказал себе в удовольствии примерить на себя не только мотивы Антонеску, но и его «победоносную» поступь.
То, что «Бессарабия завоевана», — визуально наблюдаемо. Накануне визита Бэсеску в Кишинев этот вопрос был поднят оппозицией в парламенте. Владимир Воронин задал вопрос, зачем гражданин Румынии Бэсеску Траян прибывает в Кишинев с визитом, если учесть, что он не признает ни это государство, ни его народ, ни его язык. Правые депутаты были потрясены и ошеломлены «вероломством» Воронина, так поставившего вопрос. Сахарняну обозвал лидера оппозиции хамом, Лазэр заявил, что Воронин «впал в маразм». Но ни один из них даже не подумал заявить, что лидер оппозиции солгал. Видимо, потому что правда очевидна.
Так же очевидна, как и то, что:
— до сих пор между Молдовой и Румынией не подписан базовый политический договор и договор о границе;
— Румыния призывает Молдову «евроинтегрироваться» без Приднестровья;
— высшее руководство Молдовы обладает румынским гражданством;
— Конституционный суд Республики Молдова состоит из граждан Румынии;
— Государственная символика Республики Молдова информирует о нашей стране как о румынской провинции.
«Покорение Бессарабии» — один из немногих проектов, успешным ходом которого может похвастаться Траян Бэсеску. Со всем остальным у него очень плохо. Бэсеску потерял популярность и лишь благодаря фальсификации списков не ушел в отставку в ходе референдума. Страну разрывают политические противоречия. Экономика Румынии в значительной степени виртуализировалась и перешла под иностранное влияние. После вступления в ЕС слово «румын» все больше становится ругательным. Государство перешло в режим неолиберальной жесточайшей экономии, лишь приведшей к тому, что сегодня Румыния стала самой бедной страной ЕС, опустившись ниже Болгарии. Миграция из Румынии занимает второе место в мире после Китая. На этом фоне Бэсеску решил примерить на себя сапоги Антонеску, чтобы перетянуть на себя хоть какие-то голоса.
У наших правителей все намного хуже. Крах социальной и экономической политик привел к тому, что по разным критериям власти не доверяют 70–85 процентов населения. Опираться на общественные слои у Альянса возможности нет. Вся надежда — на внешних хозяев: на ЕС, который благосклонно закидывает в эту коррупционную дыру сотни миллионов евро и готов и дальше платить за «непокорность русским», и на Румынию. Ведь Бэсеску — это последний «пункт назначения» молдавской власти: провал «молдавского проекта» при наличии реваншистской Румынии даст им гипотетическую возможность «исправить историю» — войти в нее не как преступники, уничтожавшие свободы и независимость своей родины — Молдовы, а как последователи Куза-Водэ, «вернувшие» Бессарабию в лоно «Родины-Матери».
Цена «исправления истории» их не пугает. Ведь чего они только не творили. И пугает еще меньше, когда они задумываются о своей судьбе в случае проигрыша.
Естественно, у них ничего не получится. Зря стараются. Единственное, что нужно, чтобы победила не эта кучка преступников, а молдавское государство и ее народ, — это придание вещам их подлинных имен.