Frate, frate, dar brinza-i pe bani, или О подмене понятий.
Звонит знакомая дама из министерства культуры и истерически кричит в трубку, что «эти евреи хотят жар чужими руками загребать», подавай им, видите ли, музей Холокоста. Почему Филат подписал такой приказ, почему им должно заниматься министерство культуры и почему, наконец, государство должно его субсидировать, когда – цитирую – «музей истории – это музей истории молдавского народа, а евреи хотят свой, пусть сами и делают». И в ответ на мои возражения, дескать, евреи тоже часть молдавского народа, ибо жили на этой земле веками и немало сделали для страны, получаю обескураживающий ответ: «Ну и что»?
С этой дамой мы знакомы еще с прошлого века, никогда антисемитских настроений в ней не наблюдалось, но, видать, frate, frate, dar brinza-i pe bani (брат-братом, а брынза за деньги, если кто не понимает).
Вперед, к мультикультрализму!
Продавать брынзу за деньги хочет и депутат парламента от Либеральной партии Анна Гуцу. Имеется в виду ее предложение перевести русские школы на платную основу. Отличная идея, особенно, если учесть, что она исходит от человека, проголосовавшего за закон о равных возможностях. Правда, этот закон может по ней же и ударить: представители гражданского общества подали заявление в Генпрокуратуру с требованием привлечь Анну Гуцу к ответственности за дискриминационные высказывания. Будем надеяться, что прокуроры не станут ждать марта, когда обещают сформировать комиссию, которая будет определять, что является дискриминацией, а что нет.
Оба этих случая находятся в одном ряду. Чиновница из минкульта сообщает, как «все у нас возмущены этими евреями», депутат парламента пытается обогатить государство за счет русскоязычных детей. И пусть потом мне рассказывают сказки о том, что на государственном уровне нет душка национализма. Он есть. Именно нынешняя власть делает все, чтобы общество раскололось на национальные общины. И делает, надо сказать, успешно. Молдова семимильными шагами идет к той самой политике мультикультурализма, на которой обжегся Запад.
К сожалению, вопрос о защите прав национальных меньшинств очень часто подменяется исключительно вопросами языкознания. В двух своих статьях Сергей Эрлих («Молдавский русофон» и «Язык не мой – друг мой») пытается доказать, что все проблемы русскоязычного населения в Молдове заключаются в незнании государственного языка и высокомерном нежелании его учить. Эрлих так горячо призывает к изучению языка Еминеску, будто кто-то готовится совершить акт самосожжения, только бы, не дай Бог, не произнести «буна зиуа» или не прочесть в оригинале стихи Баковии. (Конечно, в семье не без урода. Если такие «умники» есть, то им стоит обратиться к врачу). Говоря об имперском мышлении «русофонов» и их «культуртрегерских» замашках, автор путает времена. Сегодня не девяностые годы прошлого века, идет второе десятилетие двадцать первого. Ностальгию по империи испытывает большинство из тех, кто жил в Советском Союзе, вне зависимости от национальности. В том числе румынские унионисты, желающие чувствовать за спиной мощную, по их представлениям, страну.
Против ассимиляции
Дело не в том, что «русофоны» не хотят учить язык. Они не понимают, почему, оставаясь членами общества, они должны под давлением интегрироваться в определенную его псевдоевропейскую прослойку, где ценности, на которых их воспитывали всю жизнь, низведены до уровня «совкового мировоззрения». Вот к чему их (и не только их, но и многих носителей молдавскогорумынского языка) склоняют сегодня. Внучка первого министра обороны, генерала Крянгэ, девочка из семьи, где все говорили по-русски и чтили День Победы, училась в одном из престижных румыноязычных лицеев, причем на отлично. Но после уроков истории она возвращалась домой в слезах. Потому что там втаптывали в грязь все, что дома было возведено в культ. Ей рассказывали, что советские солдаты плохие, что Россия – страна врагов и прочее в том же духе. К счастью, у девочки была здоровая психика и понимающая семья. При отсутствии одного из этих компонентов общество получило бы еще одного неудачника, не сумевшего найти себя в жизни.
О том, что речь идет не только о языке, а культурно-идеологической ассимиляции, пишет в одной из своих статей Петру Богату, известный своими русофобскими высказываниями. В статье «Нацменьшинства Молдовы никогда не интегрируются» он говорит: ««Было бы слишком наивно воображать, что мы когда-нибудь преуспеем в деле ассимиляции русских, сможем перетянуть их на сторону наших ценностей… Настоящую же проблему составляют не они, меньшинства, а мы, большинство. В условиях демократического режима, допускающего плюрализм мнений и исключающего ограничения и привилегии, большинство не в состоянии сохранить национальный характер государства, в том числе даже при численном превосходстве. Также необходима сила культуры. А может ли это государство, основанное на примитивном молдовенизме, сопротивляться давлению русской культуры? Нет!».
Кстати, о культуре
В середине января в местной прессе промелькнула информация о том, что руководство минобразования планирует исключить из учебных планов историю и традиции национальных меньшинств (русского, украинского, гагаузского и болгарского народов). Вместо этого предлагается разработать общий факультативный курс, где рассказывалось бы обо всех этносах, населяющих страну (напоминаем, что факультатив – это не обязательный курс). Чиновники надеются, что таким образом они разгрузят перенасыщенные программы русскоязычных школ и быстрее интегрируют меньшинства в образовательное пространство (вопрос – какое?). Во всяком случае, об этом говорится в циркуляре, разосланном по учебным заведениям Молдовы. Тот факт, что сегодня этот предмет преподается в школах на языках меньшинств, как-то не учитывается.
Комментируя ситуацию для газеты «В фокусе недели», примар Тараклии Сергей Филиппов предположил, что уроки истории, традиций и культуры болгарского народа просто ликвидируют. И, кстати, посетовал на то, что Кишинев год от года урезает средства на изучение в школах болгарского языка. В 2011-2012 г.г. учебном году, когда районные власти отказались оптимизировать школы, они вообще не получили на эти средства ни копейки. В нынешнем учебном году им выделили лишь половину необходимых средств – 1 миллион 740 тысяч. В следующем, надо полагать, исключение из школьных программ в Тараклийском районе истории и традиций болгарского народа ощутимо пополнит госбюджет.
Любопытно, что в письме минобразования содержится информация о том, что сведения о традициях и культуре малых этносов будут перенесены в некую общую «Литературу народа», а по их истории – угадайте куда? Конечно, в учебники по истории румын.
Что это как ни попытка унификации умов, ассимиляции молодого поколения и формирования у него определенного мировоззрения? Именно это скрывается за модным словечком «интеграция».
На самом деле, никого ни в какой интеграции не нуждается. Пока. Дети находят общий язык без программ и грантов. Они знакомятся с культурой и традициями других этносов на практике: общаясь друг с другом, заглядывая в гости, поедая крашенки в Пасху и мацу на Пейсах (в тех местах, где еще сохранились евреи). Но они имеют полное право изучать историю и язык своего этноса. А это право у них хотят отнять. А когда права меньшинства нарушаются, оно обособляется от большинства, замыкается в своем кругу. Так сегодня происходит со многими русскими и русскоязычными гражданами.
В защиту русских
Стоит кому-то заикнуться о защите прав русскоязычного населения, его тут же обвинят в шовинизме и ехидно поинтересуются, а знает ли он государственный язык? При этом, например, защитника прав инвалидов (которые тоже нарушаются сплошь и рядом) не требуют показать костыли или продемонстрировать владение азбукой Брайля. И борца против пыток не просят примерить «испанский сапожок».
Между тем, как ни посмотри, а права «русофонов» действительно нарушаются. Например, право на образование на родном языке. Факт, что первыми под раздачу оптимизации попали русские школы. Конечно, здесь есть объективные причины – снижение численности русскоязычного населения, но есть и субъективные – как именно проводится эта оптимизация. Так, родителям из села Оланешты района Штефан-Водэ предложили либо перевести детей в молдавскую гимназию, либо отправлять их на учебу в райцентр за 25 км от дома (по нашим-то дорогам!). После зимних каникул закрылись гимназические классы в городке Фрунзе, хотя минобразования пообещало не трогать школу до конца учебного года. Это не дискриминация русскоязычных детей, чьи молдоязычные сверстники остаются учиться дома?
Литераторы, пишущие на русском языке, лишены возможности публиковаться в государственных издательствах (хотя по закону имеют право). Старики не понимают, что написано в платежных квитанциях (опять-таки, нарушение Закона о функционировании языков). Мне рассказали об одном крупном медицинском центре, где, чтобы получить выписку на русском языке, пациент должен заплатить 100 леев за перевод. Это тоже не дискриминация одних больных по отношению к другим?
Как должен относиться «русофон», прекрасно владеющий государственным языком, к совершенно русофобским статьям в газете «Тимпул»? К публичным антироссийским и антирусским высказываниям наших политиков? Понятно, что они делаются не от большого ума, но это дела не меняет. Вот вопросы. Риторические.
Спасение утопающих – дело рук самих утопающих
Много ль найдется в структурах сегодняшней молдавской власти представителей национальных меньшинств? Раз-два – и обчелся. Кто всерьез думает об их проблемах? Правительство? Парламент? Президент, прости, Господи?
Как писали Ильф и Петров, «спасение утопающих – дело рук самих утопающих». В конце января на траурном мероприятии, посвященном жертвам Холокоста, председатель еврейской общины Александр Билинкис публично обратился к сидящим в зале премьер-министру Филату и спикеру парламента Лупу с рядом претензий.
Он поинтересовался, как могло случиться, что за 20 лет независимости Республики Молдова все монументы или памятные знаки в память о 300 тысячах убиенных на территории нашей страны устанавливались и реставрировались исключительно на средства Еврейской общины РМ и спонсоров из-за рубежа? Почему государство нашло десятки миллионов леев, чтобы увековечить память о «защитниках демократии» 7 апреля 2009 года, и не может найти трех миллионов леев для восстановления памятника «Жертвам фашизма» в Кишиневе на Оргеевском шоссе? Этот монумент был установлен на месте, где в 1941 году фашисты расстреляли 15 тысяч мирных жителей – евреев, ромов, молдаван, русских, украинцев. Памятник республиканского значения был варварски разрушен около 20 лет назад.
Билинкис назвал и другие проблемы, на которые государство закрывает глаза. Например, на установку в некоторых городах легионерских крестов. На отсутствие в законодательстве запрета на пропаганду фашизма, героизацию фашистских преступников и отрицание Холокоста.
Говорил он также и об отсутствии в стране, потерявшей годы войны 300 тысяч мирных сограждан, убитых и замученных только из-за своей национальности, музея Холокоста. К этому моменту премьер уже подписал приказ о его создании. О неофициальной реакции минкульта мы уже знаем.
Не могу не процитировать финал пламенного выступления Билинкиса: «Бездействие (власти) в таких деликатных вопросах, как межнациональные отношения, зашита прав национальных меньшинств, борьба со всякого рода экстремизмом, фашизмом, религиозной нетерпимостью - это такое же преступление, как и действия, направленные на их разжигание».
Вместо послесловия
С 1 января в Молдове вошел в силу закон о равных возможностях. Уже сегодня ясно, что он будет нарушаться так же часто, как закон о функционировании языков. Причем, как видно невооруженным глазом, нарушаться со стороны официальных структур. Нет, конечно, некоторые меньшинства будут им защищены, но явно не этнические.
…Пожалуй, приглашу вечером соседей. Мы говорим на разных языках, но прекрасно понимаем друг друга. Особенно, если молдавское вино закусываем болгарской брынзой, гагаузской каурмой, еврейской фаршированной рыбой и русскими пирогами. Нам хорошо вместе, у нас общие интересы, общие ценности, общие друзья. Вот интересно, можно дружеский ужин назвать интеграцией? Или как?
Юлия СЕМЕНОВА