Украина готовит Молдове «ловушку»?

Ввиду того, что в 2013 году Украина будет председателем ОБСЕ, у нее появляются дополнительные рычаги воздействия на ситуацию. Последние заявления посла Украины в Молдове Сергея Пирожкова о необходимости «переходить к масштабным переговорам не только по социально-экономическим вопросам, но и по обсуждению политических аспектов, а также статуса Приднестровья» раздались почти как гром среди ясного неба.
Не для всех, но для тех, кто понимает, что политическое решение приднестровской проблемы ― это значительное более серьезная тема, чем открытие моста  через Днестр у Гура Быкулуй. Заметим, что тема моста обсуждается достаточно давно, но воз, как говорится, и ныне там.
А что говорить об обсуждении политической компоненты? Эту часть переговорщики называют «третьей корзиной» для консультаций в формате «5+2», и она не наполнена конкретными предложениями. По крайней мере, так утверждают политические представители сторон.
Так что же кроется за призывом украинского посла? Это просто желание активизировать всю работу или существует некий план, согласованный в определенных кругах?
Вне всякого сомнения, ввиду того, что в 2013 году Украина будет председателем ОБСЕ,  у нее появляются дополнительные рычаги воздействия на ситуацию. Кроме того, что она является гарантом и посредником в переговорном процессе, не стоит забывать, что с Молдовой и Приднестровьем Украина имеет сложный комплекс отношений. И она может как шахматист задействовать те фигуры в игре, которые раньше не использовались или применялись не в полную силу.
Есть ли у Украины желание развязать приднестровский политический узел?
Безусловно. Мы помним «план Ющенко», который предлагался в качестве основы для политических переговоров. Украина заинтересована в том, чтобы «замороженный конфликт» на ее границе был исчерпан. Украине хотелось бы  заявить о себе как о региональном игроке, который способен влиять на ситуацию и разрешать проблемы.
Аналитики из Тирасполя высказывают опасения, что процесс демаркации границы между Молдовой и Украиной на приднестровском участке может привести к окончательной изоляции региона и способен поставить его под полный контроль Молдовы.
То, как будет проходить этот процесс, зависит в первую очередь от Украины.  И здесь у нее есть целый набор инструментов для влияния на Приднестровье. И импортно-экспортные операции региона  в этом списке занимают не последнее место.
В Тирасполе многих волнует, не собирается ли Киев «слить» Приднестровье Кишиневу? Скажем, не являются ли те уступки, которые делала Молдова Украине по территориальным вопросам и вопросам собственности, своеобразной «платой» за более жесткий, так сказать, «промолдавский» подход Киева? Нет ли у Украины желания выслужиться перед Брюсселем, чтобы улучшить свои отношения с ЕС за счет Приднестровья? И не является ли «приднестровский вопрос» «разменной монетой» в переговорах Киева с Москвой по целому комплексу двусторонних отношений?
Все эти моменты показывают нам, что подоплека предложений посла Украины может быть достаточно сложной и противоречивой.
Но хотел бы обратить внимание:  Сергей Пирожков ясно сказал, что Украина намерена работать над созданием площадки для прямых переговоров между Кишиневом и Тирасполем. «Если не будет прямого диалога между Кишиневом и Тирасполем, ― уточнил посол Украины, ― никакие посредники и наблюдатели, к сожалению, не смогут активизировать процесс приднестровского урегулирования». 
Мы также помним, что инициатором первой встречи Влада Филата и Евгения Шевчука в Одессе была украинская сторона и министр иностранных дел Константин Грищенко.
И та одесская встреча  также представляла собой платформу для начала дискуссий и была определенным толчком в налаживании диалога.
Таким образом, мы видим, что Украина сохраняет преемственность в подходах к проблеме переговоров. И возможно, что мы наблюдаем не обычную активизацию процесса, а определенный шаг согласно «дорожной карте» в политическом урегулировании или плане действий.
И здесь мы вынуждены вспомнить тот ажиотаж, который царил в Кишиневе перед приездом Ангелы Меркель. В политологических кругах и прессе было много обсуждений и ожиданий именно в связи с приднестровским вопросом. Высказывались идеи, что немецкий канцлер предложит сторонам конфликта некий план, который позволит сдвинуть проблему с мертвой точки. Но ожидания оказались преувеличенными, а предположения неверными. И понятно почему. В Берлине прекрасно понимают, что для «озвучивания» плана необходимы определенные условия, гарантирующие его  реализацию. Такие условия и гарантии в позициях сторон и главных политических сил, способных влиять на ситуацию, не наблюдаются. Поэтому, на мой взгляд, спешить с какими-либо заявлениями тогда никто и не собирался.   
Помним все мы также историю с появлением некоего плана политического урегулирования, якобы завизированного политическим представителем Тирасполя Ниной Штански. В «развязке» этого информационного «детектива» мы узнали, что «план» является подделкой и состряпан врагами политического урегулирования либо на левом, либо на правом берегу Днестра. По существу, не важно, кто был автором этого «документа», а на самом деле интересен эффект от его появления. И Тирасполь, и Кишинев стали открещиваться от  липового плана федерализации Молдовы  с участием Приднестровья, как черт от ладана. «Вброс» произошел накануне визита Ангелы Меркель, и после политических заявлений Кишинева и Тирасполя всем было понятно, что «ситуация не созрела», а  условия для продвижения в политических вопросах, как таковые, также отсутствуют.
С тех пор отношения Кишинева и Тирасполя как-то начали усложняться и неожиданно «испортились». Как всегда, «залпами» обменялись сотрудники спецслужб, и  эксперты заговорили о начале новой «холодной войны» между двумя берегами. А на последней встрече Еуджена Карпова и Нины Штански в Тирасполе атмосфера выглядела напряженной. Маркером вновь стала ситуация с молдавскими полицейскими в Бендерах. Мы помним, что вокруг действий молдавской полиции в Бендерах и «наматывался» конфликт сторон 20 с лишним лет назад, а провокация у комиссариата послужила поводом для президента Снегура ввести в город войска. Поэтому тема «молдавских полицейских в Бендерах» и дальше нам будет указывать,  в каком направлении развиваются события. 
Что важно, стороны накануне также заняли свои «неприемлемые» для переговоров позиции. 
Приднестровье совершенно определенно вновь высказалось за преобладание восточного вектора во внешнеполитической ориентации (при безусловном сотрудничестве с ЕС в рамках собственных интересов), а также о курсе на независимость от Молдовы.
Официальный Кишинев же считает приоритетом сближение с ЕС и по-прежнему придерживается модели сохранения унитарной Молдовы в соответствии с законом, принятым  парламентом страны в 2005 году.
Как на левом, так и на правом берегу отход от позиций, которые мы только что озвучили, может привести к внутриполитическому кризису. Оппозиционные силы и в Тирасполе, и в Кишиневе давно используют малейший компромисс в переговорах по приднестровскому урегулированию как «дубину» для нанесения ударов по политическому противнику и как «порох» для взрыва общественных страстей. Именно это обстоятельство является сильным внутренним тормозом в переговорах сторон.
В настоящих условиях для нынешней кишиневской власти дать согласие на обсуждение плана федерализации страны (а только эта формула предполагает движение сторон навстречу друг другу) равносильно политическому самоубийству. Похожая ситуация сложилась и  в Приднестровье. После добровольных односторонних уступок Молдове Евгений Шевчук хотя бы в целях самосохранения вынужден будет занять более непреклонную позицию в отношениях с Кишиневом. Такова логика политической борьбы.
В этой ситуации предложение Сергея Пирожкова и других участников консультаций в формате «5+2» (мнение  России на данный момент не прозвучало) начать переговоры о статусе Приднестровья выглядят если не несвоевременным, то в определенном смысле «провокационным». Поскольку реализация идеи способна вызвать серьезный всплеск политической напряженности как на левом, так и на правом берегу Днестра.
И если Приднестровье вновь будет прятаться за «широкую спину России», то хорошо известно, что политики ЕС и ОБСЕ не видят ничего крамольного в идее федерализации Молдовы. Мы помним, что  такой проект выдвигался ОБСЕ для обсуждения сторон в начале «нулевых», но тогда у него появился конкурент в виде «меморандума Козака».
И если при этом иметь в виду, что предложение Украины ― не просто самостоятельная инициатива, а, возможно, согласованный в известной степени план действий, то и на левом,  и на правом берегу Днестра может возникнуть цепочка непредсказуемых событий. Поэтому условия для начала таких дискуссий не выглядят самыми подходящими.
Безусловно, на стороны могут оказывать нажим и использовать для этого разные механизмы. У Европы и Украины, как я уже отмечал, подобные «инструменты» существуют. Но мы также помним, что стороны способны очень искусно имитировать обсуждение проблем «третьей корзины», обвиняя при этом друг друга в нежелании идти навстречу, или просто тянуть время.
Но придет момент, когда Кишиневу и Тирасполю нужно будет сказать «да» или «нет» плану федерализации.
Если нынешнее руководство Приднестровья скажет «да», то ему на смену могут прийти силы, близкие по духу прежней власти.
Но в самой катастрофической ситуации оказывается Кишинев. Если он поддержит федерализацию, то политическая конструкция Молдовы обрушится как карточный домик. 
Если скажет «нет», то Москва, которая может очень долго держать паузу в игре, получит моральные и политические основания либо признать Приднестровье, либо установить над ним, скажем, полный «экономический  протекторат».
Конечно, может сложиться и так, что Москва поддержит вместе с остальными игроками общий план урегулирования и федерализацию Молдовы. И тогда у Кишинева вообще не будет никакого выбора. И наступит неизбежная «приднестровизация» Молдовы.
Вот в  какую «западню» или «политическую ловушку» может угодить Кишинев, в случае если предложение Киева начать обсуждение политического статуса Приднестровья будет поддержано.
Сергей Ткач,теледокументалист

Pan.md