"Нобель" для Гитлера. Десятилетиями Европа избегала этого неприятного разговора
Десятилетиями Европа избегала этого неприятного разговора. Разговора об украинских надзирателях, латышских полицейских, венгерских железнодорожниках, польских крестьянах, французских мэрах, румынских солдатах и норвежских министрах - всех тех, кто помимо немецких нацистов принял участие в Холокосте. По подсчётам историков, больше 200 тысяч человек, не имевших отношения к немцам, участвовали в массовых убийствах во время Второй мировой войны в Европе. И делали они это не менее хладнокровно, чем соотечественники Гитлера. Добровольных помощников было немало и среди скандинавов.
Известно, что по всей Европе немцы отбирали детей арийского происхождения, которых отдавали на воспитание в эсэсовские семьи - как будущих солдат Третьего рейха. Несколько тысяч детей родились в результате сознательного "скрещивания" солдат немецких оккупационных войск и норвежек. Мало известно другое: особенно высоко рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер ценил норвежскую кровь, "кровь викингов", как он говорил. Гиммлер помнил старые норвежские легенды, которые ему читал отец: рассказы о боге Торе и его чудесном оружии - молоте, которым тот наносил удары, как молнией. Рейхсфюрер СС убедил себя в том, что это не выдумка, что это было древнее чудо-оружие, созданное общими германскими предками, чтобы сокрушить врага. В ноябре 1944 года Гиммлер приказал своим учёным создать современную версию меча Тора, способного выключить все электронные системы союзников - от радиопередатчиков до систем зажигания в двигателях внутреннего сгорания танков и автомашин...
Страны, оккупированные Гитлером, считают себя только жертвами немцев. Это, конечно, справедливо, учитывая их огромные потери. Но как быть с тем, что немалое число людей в этих странах были соучастниками и пособниками нацистских преступлений? Без них немцы бы не справились, не сумели бы убить столько людей.
Нацисты повсюду полагались на местное население. И везде находились предатели и пособники. Вчерашние соседи выдавали "своих" антифашистов, подпольщиков, евреев, передавали их немцам, охраняли арестованных, участвовали в казнях, рыли могилы для расстрелянных.
Если бы не эти многочисленные помощники нацистов, сотни тысяч, а может, и миллионы людей остались бы живы. На одного немца из оккупационной администрации приходился десяток местных помощников.
Гитлер сумел завладеть умами немалой части европейцев. Многие в те годы считали, что надо избавиться от навязанной Западом демократии, либерализма и власти плутократов - сейчас бы сказали, олигархов. Они желали идти "своим", особым путём. Молодых норвежцев охотно брали в добровольческую дивизию СС "Викинг". Всем было обещано после службы немецкое подданство.
В мае 1943 года лауреата Нобелевской премии по литературе норвежца Кнута Гамсуна принял имперский министр народного образования и пропаганды Йозеф Геббельс. Гамсун выразил восхищение литературным творчеством Геббельса. Восьмидесятичетырёхлетний норвежец даже прослезился, и рейхс-министр понял, что может верить в искренность патриарха мировой литературы.
После продолжительной встречи Гамсуна с Гитлером в 1943 году писателя с триумфом встретил в Осло нацистский наместник Тербовен
Кнут Гамсун преподнёс имперскому министру драгоценный подарок - золотую нобелевскую медаль, присуждённую ему в 1920 году за романы "Виктория", "Пан", "Голод", "Соки земли". Литературная слава Гамсуна в те времена была огромной. На родине о нём говорили, как о "Гомере наших дней". Максим Горький называл его творчество "священным писанием". Томас Манн отмечал свойственное литературе Гамсуна сочетание "необыкновенной утончённости с эпической простотой".
После встречи с Геббельсом Гамсун согласился съездить в Вену, чтобы принять участие в конгрессе нацистских журналистов. Геббельс понял, что тоже должен сделать что-то для собрата по перу. Высшая награда литературного мира уже была присуждена Гамсуну. Геббельс решил преподнести ему высшую награду политического мира - выхлопотать аудиенцию у фюрера.
На конгрессе в Вене выступать престарелому писателю было тяжело. Его заранее написанную речь зачитали. Вот что лауреат нобелевской премии считал нужным поведать журналистам из оккупированных или союзных нацистской Германии стран: "Англия хотела войны, и Гитлер обнажил меч. Он, крестоносец и реформатор, желал создать новую эпоху и новую жизнь для всех стран, прочное международное единство на благо каждой страны. Вот чего он хотел. И труды его не пропали даром, народы и нации поддержали его, стали с ним плечом к плечу, народы и нации решили бороться вместе с ним и победить. Он держится, Адольф Гитлер, этот выдающийся человек, который потихоньку-полегоньку поставил весь мир на ребро и теперь переворачивает его на другой бок! Он справится! С ним рядом его великий итальянский соратник, с ним главные континентальные державы Европы. Сообща они справятся - и войне придёт конец! Но я совершенно убеждён: недостаточно победить большевиков и янки, необходимо одолеть Англию, иначе миру на земле не бывать. Англию на колени!"
В Вену за Гамсуном прислали четырёхмоторный "Фокке-Вульф-200", личный авиалайнер фюрера. 26 июня 1943 года на аэродроме Гамсуна ждал личный "мерседес" Гитлера. Писателя доставили в резиденцию главы рейха на горе Оберзальцберг под Берхтесгаденом.
Фюрер был сама любезность. Подали чай, и Гитлер снисходительно сказал писателю: "Я чувствую себя если не полностью, то очень сильно обязанным вам, потому что моя жизнь в известном смысле так похожа на вашу".
Кнут Гамсун, сын портного, ученик сапожника, голодный бродяга, уехавший на заработки в Америку и добившийся мировой славы, и в самом деле вызвал симпатию у склонного к сентиментальности диктатора, который часто вспоминал о своей неприкаянной юности.
Гитлер настроился на приятный лад. Ему хотелось отвлечься от войны, поговорить о литературе. Но беседа сразу же приняла неожиданный оборот. Кнут Гамсун начал жаловаться на руководителя немецкой оккупационной администрации в Норвегии имперского комиссара, обергруппенфюрера СА Йозефа Тербовена.
Шведская руда, крайне необходимая для немецкой военной промышленности, поступала в Германию через норвежский порт Нарвик. Немцы опасались, что, если англичане захватят порт, заводы в Руре остановятся. К весне 1940 года гитлеровцы высадились в Норвегии, где столкнулись с сопротивлением союзнического экспедиционного корпуса. После трёхмесячных боёв британским и французским войскам пришлось эвакуироваться, и поставки шведской руды в Германию не прекращались до самого конца войны.
После захвата Норвегии Йозефа Тербовена, который вступил в нацистскую партию в 1923 году и был известен безоговорочной преданностью фюреру, отправили туда наместником. Он ввёл в оккупированной стране чрезвычайное положение и приказывал расстреливать норвежцев за малейшую провинность. Даже немецкое военное командование не одобряло его методов.
Глухой и потому говоривший очень громко Кнут Гамсун вновь и вновь повторял фюреру: "Методы имперского комиссара не годятся для нас. Пруссачество для нас неприемлемо. И потом эти казни - мы больше не хотим никаких казней".
В беседе участвовали статс-секретарь министерства народного образования и пропаганды обергруппенфюрер СС Отто Дитрих, а также переводчики - немец Эрнст Цюхнер и норвежец Эгиль Холмбуэ, начальник отдела в норвежском министерстве внутренних дел. Сначала переводил Цюхнер, но писатель настоял на том, чтобы его слова излагал фюреру норвежец.
Отто Дитрих после войны, отсидев пять лет, издал воспоминания "Двенадцать лет с Гитлером". Он писал, что ему никогда больше не приходилось видеть, чтобы кто-то отважился перебивать Гитлера, как это делал старый Гамсун. Переводчик Холмбуэ даже не решался переводить всё, что произносил писатель.
К удивлению присутствующих, Гитлер не пожелал ссориться с лауреатом Нобелевской премии и отвечал старику очень спокойно: "Вы должны понять жестокость Тербовена. Власть вынуждена силой прокладывать себе дорогу. Ей приходится мириться с тем, что она может и не вызывать симпатий".
Гитлер стал говорить о схожей ситуации на Украине. Но Гамсуна Украина не интересовала.
"Тербовен не хочет существования самостоятельной Норвегии, - продолжал писатель. - Он желает превратить нашу страну в протекторат... Будет ли он когда-нибудь заменён?"
Отто Дитрих напишет потом, что он просто не верил своим ушам, когда Гитлер практически сдался и признал: "Имперский комиссар - человек войны. Перед ним в Норвегии поставлены исключительно военно-политические задачи. Когда закончится война, он вернётся в Эссен, где он был гауляйтером".
У Гамсуна слёзы текли по щекам.
"Мы не против оккупации, - повторял он, - но этот человек разрушит в Норвегии больше, чем вы сможете создать".
Переводчик даже не пытался воспроизвести эту фразу по-немецки. Он старался остановить Гамсуна: "Не говорите больше об этом! Фюрер уже обещал вам заменить имперского комиссара". Но остановить Гамсуна было невозможно.
Гитлер сослался на создание в 1942 году чисто норвежского правительства во главе с Видкуном Квислингом. Это ли не знак доброй воли со стороны Германии? Но Гамсун только качал головой: "Мы говорим как со стеной".
Переводчик не решился перевести эту фразу. Гитлер продолжал оправдывать свою политику на оккупированных территориях. Он даже немного обиделся: "Немецкому народу приходится в этой войне нести самый тяжёлый груз, а политические жертвы других европейских государств совершенно незначительны".
Гамсун предпринял последнюю попытку убедить фюрера: "Мы верим в вас, но ваша воля искажается! Происходящее в Норвегии - это ошибка!"
В соседней комнате, отделённой от большого зала лишь портьерой, находилась секретарь фюрера Криста Шрёдер. Затаив дыхание, она подошла поближе. Гамсун был очень взволнован и, плача, просил отозвать Тербовена из Норвегии. Или потому, что Гамсун был тугоухим, или потому, что Гитлер не терпел возражений, но фюрер повысил голос: "Успокойтесь, в этом вы ничего не понимаете!"
Наконец Гитлер решил, что с него достаточно. Фюрер встал, с сожалением развёл руками и со словами: "Да, да, господа" - вышел на террасу. Аудиенция была окончена. Когда плачущий Гамсун ушёл, Гитлер дал волю своему гневу: "Я не желаю больше видеть здесь таких людей!"
Он запретил Геббельсу принимать Гамсуна, но других последствий внутри рейха неудачная беседа не имела. Провожать Гамсуна поехал шеф партийной канцелярии Мартин Борман. А в Осло, в аэропорту Форнебу, Гамсуна встречал имперский комиссар Тербовен. Его не успели посвятить в содержание беседы на горе Оберзальцберг, поэтому он счёл служебным долгом проявить внимание к одному из своих подопечных, удостоившемуся внимания фюрера. Фотография как бы склонившегося в поклоне перед нацистским наместником Гамсуна обошла все газеты.
Никто в Норвегии не знал, о чём Гамсун говорил с Гитлером, и после этой встречи писатель стал самым ненавидимым - после Квислинга - человеком в стране.
Видкун Квислинг в 1918 году был норвежским военным атташе в Петрограде и одно время всерьёз подумывал о присоединении к большевикам. Но потом решил идти другим путём и создал праворадикальную партию "Национальное собрание", ориентировавшуюся на национальных социалистов Гитлера. После немецкой оккупации Норвегии Квислинг был назначен главой марионеточного правительства и жестоко расправлялся с норвежскими патриотами.
Визит к Гитлеру некогда любимого и уважаемого писателя был истолкован у него на родине как высшая степень предательства. В Норвегии одного за другим казнили участников Сопротивления, а Гамсун поехал на поклон к "наци" номер один, который в 1940 году приказал оккупировать Норвегию!
После освобождения страны, 24 октября 1945 года, по приговору суда Видкуна Квислинга повесили за сотрудничество с нацистами. Само его имя стало нарицательным. Йозеф Тербовен 8 мая 1945 года покончил с собой.
Кнута Гамсуна и его жену Марие посадили под домашний арест. Позже супругу писателя как коллаборационистку отправили в тюрьму. Сажать на скамью подсудимых восьмидесятишестилетнего лауреата Нобелевской премии не хотели. Власти откладывали и откладывали процесс, надеясь, что "природа вмешается в это дело". Старика спровадили в психиатрическую больницу, где после четырёхмесячного обследования диагностировали "стойкое ослабление умственных способностей". Это спасло писателя от суда, но суда он как раз и не боялся. Он готов был ответить за свои симпатии и антипатии. Он не был ни трусом, ни приспособленцем.
В декабре 1946 года его приговорили к штрафу в несколько сот тысяч крон. Так он должен был возместить ущерб, нанесённый стране его дружбой с нацистами.
Последняя хвалебная статья Гамсуна о национальном социализме и Гитлере была опубликована 7 мая 1945 года - это был некролог фюрера. "Мы, верные сторонники Гитлера, - писал Гамсун, - склоняем свои головы перед лицом его смерти". Он, как нибелунг, хранил верность своей слепой любви к немцам. Почему Кнут Гамсун называл себя сторонником Гитлера?
В 1934 году, через год после прихода нацистов к власти в Германии, он поддержал их публично. Его жена Марие, которая была на 22 года моложе писателя, и сын Торе вступили в "Национальное собрание" - партию, которую возглавлял Квислинг. Другой сын писателя, Арилд, вступил в добровольческие формирования СС и сражался на Восточном фронте против Красной армии.
Когда в апреле 1940 года немецкий экспедиционный корпус вошёл в Норвегию, Гамсун увидел в этом шанс для его родины "занять подобающее ей место в великогерманском мировом сообществе, которое сейчас создаётся". И он потребовал от своих соотечественников не сопротивляться немецким оккупантам.
Кнут Гамсун не был ни слепым фанатиком, ни сторонником тоталитарного государства. Упрямый, ироничный индивидуалист, что общего он имел с нацистскими партийными чинушами, которые даже в туалет хотели бы водить народ строем?
Старый писатель увидел в национальных социалистах силу, противостоящую западной технологической цивилизации, наступлению городов и рационализму капиталистического общества. Ненависть к асфальту, машинам, разрушению патриархального быта заставила Гамсуна, привязанного к земле, возненавидеть Америку и Англию, которые в его представлении олицетворяли эту цивилизацию.
Мысль о единстве судеб северных народов наложилась на уверенность в том, что только национальный социализм способен противостоять разрушению привычной жизни. И ведь что интересно... Сегодня у Кнута Гамсуна в Норвегии куда больше сторонников, чем во времена Гитлера.
Известно, что по всей Европе немцы отбирали детей арийского происхождения, которых отдавали на воспитание в эсэсовские семьи - как будущих солдат Третьего рейха. Несколько тысяч детей родились в результате сознательного "скрещивания" солдат немецких оккупационных войск и норвежек. Мало известно другое: особенно высоко рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер ценил норвежскую кровь, "кровь викингов", как он говорил. Гиммлер помнил старые норвежские легенды, которые ему читал отец: рассказы о боге Торе и его чудесном оружии - молоте, которым тот наносил удары, как молнией. Рейхсфюрер СС убедил себя в том, что это не выдумка, что это было древнее чудо-оружие, созданное общими германскими предками, чтобы сокрушить врага. В ноябре 1944 года Гиммлер приказал своим учёным создать современную версию меча Тора, способного выключить все электронные системы союзников - от радиопередатчиков до систем зажигания в двигателях внутреннего сгорания танков и автомашин...
Страны, оккупированные Гитлером, считают себя только жертвами немцев. Это, конечно, справедливо, учитывая их огромные потери. Но как быть с тем, что немалое число людей в этих странах были соучастниками и пособниками нацистских преступлений? Без них немцы бы не справились, не сумели бы убить столько людей.
Нацисты повсюду полагались на местное население. И везде находились предатели и пособники. Вчерашние соседи выдавали "своих" антифашистов, подпольщиков, евреев, передавали их немцам, охраняли арестованных, участвовали в казнях, рыли могилы для расстрелянных.
Если бы не эти многочисленные помощники нацистов, сотни тысяч, а может, и миллионы людей остались бы живы. На одного немца из оккупационной администрации приходился десяток местных помощников.
Гитлер сумел завладеть умами немалой части европейцев. Многие в те годы считали, что надо избавиться от навязанной Западом демократии, либерализма и власти плутократов - сейчас бы сказали, олигархов. Они желали идти "своим", особым путём. Молодых норвежцев охотно брали в добровольческую дивизию СС "Викинг". Всем было обещано после службы немецкое подданство.
В мае 1943 года лауреата Нобелевской премии по литературе норвежца Кнута Гамсуна принял имперский министр народного образования и пропаганды Йозеф Геббельс. Гамсун выразил восхищение литературным творчеством Геббельса. Восьмидесятичетырёхлетний норвежец даже прослезился, и рейхс-министр понял, что может верить в искренность патриарха мировой литературы.
После продолжительной встречи Гамсуна с Гитлером в 1943 году писателя с триумфом встретил в Осло нацистский наместник Тербовен
Кнут Гамсун преподнёс имперскому министру драгоценный подарок - золотую нобелевскую медаль, присуждённую ему в 1920 году за романы "Виктория", "Пан", "Голод", "Соки земли". Литературная слава Гамсуна в те времена была огромной. На родине о нём говорили, как о "Гомере наших дней". Максим Горький называл его творчество "священным писанием". Томас Манн отмечал свойственное литературе Гамсуна сочетание "необыкновенной утончённости с эпической простотой".
После встречи с Геббельсом Гамсун согласился съездить в Вену, чтобы принять участие в конгрессе нацистских журналистов. Геббельс понял, что тоже должен сделать что-то для собрата по перу. Высшая награда литературного мира уже была присуждена Гамсуну. Геббельс решил преподнести ему высшую награду политического мира - выхлопотать аудиенцию у фюрера.
На конгрессе в Вене выступать престарелому писателю было тяжело. Его заранее написанную речь зачитали. Вот что лауреат нобелевской премии считал нужным поведать журналистам из оккупированных или союзных нацистской Германии стран: "Англия хотела войны, и Гитлер обнажил меч. Он, крестоносец и реформатор, желал создать новую эпоху и новую жизнь для всех стран, прочное международное единство на благо каждой страны. Вот чего он хотел. И труды его не пропали даром, народы и нации поддержали его, стали с ним плечом к плечу, народы и нации решили бороться вместе с ним и победить. Он держится, Адольф Гитлер, этот выдающийся человек, который потихоньку-полегоньку поставил весь мир на ребро и теперь переворачивает его на другой бок! Он справится! С ним рядом его великий итальянский соратник, с ним главные континентальные державы Европы. Сообща они справятся - и войне придёт конец! Но я совершенно убеждён: недостаточно победить большевиков и янки, необходимо одолеть Англию, иначе миру на земле не бывать. Англию на колени!"
В Вену за Гамсуном прислали четырёхмоторный "Фокке-Вульф-200", личный авиалайнер фюрера. 26 июня 1943 года на аэродроме Гамсуна ждал личный "мерседес" Гитлера. Писателя доставили в резиденцию главы рейха на горе Оберзальцберг под Берхтесгаденом.
Фюрер был сама любезность. Подали чай, и Гитлер снисходительно сказал писателю: "Я чувствую себя если не полностью, то очень сильно обязанным вам, потому что моя жизнь в известном смысле так похожа на вашу".
Кнут Гамсун, сын портного, ученик сапожника, голодный бродяга, уехавший на заработки в Америку и добившийся мировой славы, и в самом деле вызвал симпатию у склонного к сентиментальности диктатора, который часто вспоминал о своей неприкаянной юности.
Гитлер настроился на приятный лад. Ему хотелось отвлечься от войны, поговорить о литературе. Но беседа сразу же приняла неожиданный оборот. Кнут Гамсун начал жаловаться на руководителя немецкой оккупационной администрации в Норвегии имперского комиссара, обергруппенфюрера СА Йозефа Тербовена.
Шведская руда, крайне необходимая для немецкой военной промышленности, поступала в Германию через норвежский порт Нарвик. Немцы опасались, что, если англичане захватят порт, заводы в Руре остановятся. К весне 1940 года гитлеровцы высадились в Норвегии, где столкнулись с сопротивлением союзнического экспедиционного корпуса. После трёхмесячных боёв британским и французским войскам пришлось эвакуироваться, и поставки шведской руды в Германию не прекращались до самого конца войны.
После захвата Норвегии Йозефа Тербовена, который вступил в нацистскую партию в 1923 году и был известен безоговорочной преданностью фюреру, отправили туда наместником. Он ввёл в оккупированной стране чрезвычайное положение и приказывал расстреливать норвежцев за малейшую провинность. Даже немецкое военное командование не одобряло его методов.
Глухой и потому говоривший очень громко Кнут Гамсун вновь и вновь повторял фюреру: "Методы имперского комиссара не годятся для нас. Пруссачество для нас неприемлемо. И потом эти казни - мы больше не хотим никаких казней".
В беседе участвовали статс-секретарь министерства народного образования и пропаганды обергруппенфюрер СС Отто Дитрих, а также переводчики - немец Эрнст Цюхнер и норвежец Эгиль Холмбуэ, начальник отдела в норвежском министерстве внутренних дел. Сначала переводил Цюхнер, но писатель настоял на том, чтобы его слова излагал фюреру норвежец.
Отто Дитрих после войны, отсидев пять лет, издал воспоминания "Двенадцать лет с Гитлером". Он писал, что ему никогда больше не приходилось видеть, чтобы кто-то отважился перебивать Гитлера, как это делал старый Гамсун. Переводчик Холмбуэ даже не решался переводить всё, что произносил писатель.
К удивлению присутствующих, Гитлер не пожелал ссориться с лауреатом Нобелевской премии и отвечал старику очень спокойно: "Вы должны понять жестокость Тербовена. Власть вынуждена силой прокладывать себе дорогу. Ей приходится мириться с тем, что она может и не вызывать симпатий".
Гитлер стал говорить о схожей ситуации на Украине. Но Гамсуна Украина не интересовала.
"Тербовен не хочет существования самостоятельной Норвегии, - продолжал писатель. - Он желает превратить нашу страну в протекторат... Будет ли он когда-нибудь заменён?"
Отто Дитрих напишет потом, что он просто не верил своим ушам, когда Гитлер практически сдался и признал: "Имперский комиссар - человек войны. Перед ним в Норвегии поставлены исключительно военно-политические задачи. Когда закончится война, он вернётся в Эссен, где он был гауляйтером".
У Гамсуна слёзы текли по щекам.
"Мы не против оккупации, - повторял он, - но этот человек разрушит в Норвегии больше, чем вы сможете создать".
Переводчик даже не пытался воспроизвести эту фразу по-немецки. Он старался остановить Гамсуна: "Не говорите больше об этом! Фюрер уже обещал вам заменить имперского комиссара". Но остановить Гамсуна было невозможно.
Гитлер сослался на создание в 1942 году чисто норвежского правительства во главе с Видкуном Квислингом. Это ли не знак доброй воли со стороны Германии? Но Гамсун только качал головой: "Мы говорим как со стеной".
Переводчик не решился перевести эту фразу. Гитлер продолжал оправдывать свою политику на оккупированных территориях. Он даже немного обиделся: "Немецкому народу приходится в этой войне нести самый тяжёлый груз, а политические жертвы других европейских государств совершенно незначительны".
Гамсун предпринял последнюю попытку убедить фюрера: "Мы верим в вас, но ваша воля искажается! Происходящее в Норвегии - это ошибка!"
В соседней комнате, отделённой от большого зала лишь портьерой, находилась секретарь фюрера Криста Шрёдер. Затаив дыхание, она подошла поближе. Гамсун был очень взволнован и, плача, просил отозвать Тербовена из Норвегии. Или потому, что Гамсун был тугоухим, или потому, что Гитлер не терпел возражений, но фюрер повысил голос: "Успокойтесь, в этом вы ничего не понимаете!"
Наконец Гитлер решил, что с него достаточно. Фюрер встал, с сожалением развёл руками и со словами: "Да, да, господа" - вышел на террасу. Аудиенция была окончена. Когда плачущий Гамсун ушёл, Гитлер дал волю своему гневу: "Я не желаю больше видеть здесь таких людей!"
Он запретил Геббельсу принимать Гамсуна, но других последствий внутри рейха неудачная беседа не имела. Провожать Гамсуна поехал шеф партийной канцелярии Мартин Борман. А в Осло, в аэропорту Форнебу, Гамсуна встречал имперский комиссар Тербовен. Его не успели посвятить в содержание беседы на горе Оберзальцберг, поэтому он счёл служебным долгом проявить внимание к одному из своих подопечных, удостоившемуся внимания фюрера. Фотография как бы склонившегося в поклоне перед нацистским наместником Гамсуна обошла все газеты.
Никто в Норвегии не знал, о чём Гамсун говорил с Гитлером, и после этой встречи писатель стал самым ненавидимым - после Квислинга - человеком в стране.
Видкун Квислинг в 1918 году был норвежским военным атташе в Петрограде и одно время всерьёз подумывал о присоединении к большевикам. Но потом решил идти другим путём и создал праворадикальную партию "Национальное собрание", ориентировавшуюся на национальных социалистов Гитлера. После немецкой оккупации Норвегии Квислинг был назначен главой марионеточного правительства и жестоко расправлялся с норвежскими патриотами.
Визит к Гитлеру некогда любимого и уважаемого писателя был истолкован у него на родине как высшая степень предательства. В Норвегии одного за другим казнили участников Сопротивления, а Гамсун поехал на поклон к "наци" номер один, который в 1940 году приказал оккупировать Норвегию!
После освобождения страны, 24 октября 1945 года, по приговору суда Видкуна Квислинга повесили за сотрудничество с нацистами. Само его имя стало нарицательным. Йозеф Тербовен 8 мая 1945 года покончил с собой.
Кнута Гамсуна и его жену Марие посадили под домашний арест. Позже супругу писателя как коллаборационистку отправили в тюрьму. Сажать на скамью подсудимых восьмидесятишестилетнего лауреата Нобелевской премии не хотели. Власти откладывали и откладывали процесс, надеясь, что "природа вмешается в это дело". Старика спровадили в психиатрическую больницу, где после четырёхмесячного обследования диагностировали "стойкое ослабление умственных способностей". Это спасло писателя от суда, но суда он как раз и не боялся. Он готов был ответить за свои симпатии и антипатии. Он не был ни трусом, ни приспособленцем.
В декабре 1946 года его приговорили к штрафу в несколько сот тысяч крон. Так он должен был возместить ущерб, нанесённый стране его дружбой с нацистами.
Последняя хвалебная статья Гамсуна о национальном социализме и Гитлере была опубликована 7 мая 1945 года - это был некролог фюрера. "Мы, верные сторонники Гитлера, - писал Гамсун, - склоняем свои головы перед лицом его смерти". Он, как нибелунг, хранил верность своей слепой любви к немцам. Почему Кнут Гамсун называл себя сторонником Гитлера?
В 1934 году, через год после прихода нацистов к власти в Германии, он поддержал их публично. Его жена Марие, которая была на 22 года моложе писателя, и сын Торе вступили в "Национальное собрание" - партию, которую возглавлял Квислинг. Другой сын писателя, Арилд, вступил в добровольческие формирования СС и сражался на Восточном фронте против Красной армии.
Когда в апреле 1940 года немецкий экспедиционный корпус вошёл в Норвегию, Гамсун увидел в этом шанс для его родины "занять подобающее ей место в великогерманском мировом сообществе, которое сейчас создаётся". И он потребовал от своих соотечественников не сопротивляться немецким оккупантам.
Кнут Гамсун не был ни слепым фанатиком, ни сторонником тоталитарного государства. Упрямый, ироничный индивидуалист, что общего он имел с нацистскими партийными чинушами, которые даже в туалет хотели бы водить народ строем?
Старый писатель увидел в национальных социалистах силу, противостоящую западной технологической цивилизации, наступлению городов и рационализму капиталистического общества. Ненависть к асфальту, машинам, разрушению патриархального быта заставила Гамсуна, привязанного к земле, возненавидеть Америку и Англию, которые в его представлении олицетворяли эту цивилизацию.
Мысль о единстве судеб северных народов наложилась на уверенность в том, что только национальный социализм способен противостоять разрушению привычной жизни. И ведь что интересно... Сегодня у Кнута Гамсуна в Норвегии куда больше сторонников, чем во времена Гитлера.