Защитники неолиберализма считают, что государства не только должны управляться как компании, но и оставаться максимально отстранёнными от экономики. Рынок, согласно их настояниям, регулирует сам себя. Однако более 50 лет назад лауреат Нобелевской премии Пол Самуельсон выразительно возразил против подобной идеализации рынков: полная свобода рынка приведет к тому, что собака Рокфеллера будет получать молоко, необходимое бедному ребёнку для здорового развития; не из-за несостоятельности рынка, а потому, что "товары оказываются в руках тех, кто за них больше платит".Подобная сложность с распределением благ лежит в самой основе капиталистической системы, которая представляет собой бесконечную конкурентную борьбу, разжигаемую стремлением к максимальному увеличению прибыли. В подобном мире нет места для общественного сознания.Именно государство в некоторых обществах в большей степени, чем в остальных, должно взять на себя обязанность по заполнению образовавшегося пробела. Рыночная экономика является непревзойдённой системой создания материальных благ, однако лишь социальная компенсация может обеспечить справедливое распределение этих благ. Социально-рыночные экономики Европы в гораздо большей степени, чем англо-саксонская неолиберальная модель, рассматривают снижение неравенства, созданного рынком, как обязанность государства.На самом деле, рыночная экономика способна функционировать только при условии вмешательства государства. Финансовый кризис в США служит примером того, что случается, когда рынку предоставлена полная свобода действий. Вместо саморегулирования участники рынка, какое бы восхищение в качестве золотых тельцов они не вызывали, занимались самоуничтожением.Действительно, инвестиционные банки превратили рынок ценных бумаг в сюрреалистический цирк. Большинство из них напоминало канатоходцев, жонглирующих заемными средствами без сетки безопасности. Им грозило падение - пока не вмешалось государство. В картине Феллини "Ла Страда" артисты цирка жили как изгнанники общества; артисты "цирка Уолл-стрит" жили как боги, зарабатывая миллионы.На какое-то время это закончилось. Уолл-стрит потерпела крах. Нынешний кризис, падение Уолл-стрит, представляет собой для неолиберализма то же самое, чем было для коммунизма падение Берлинской стены в 1989 г.Как ни удивительно, глобальный масштаб этого кризиса имеет и положительную сторону. Международное сообщество теперь должно думать о том, как реорганизовать финансовый сектор и свести к минимуму риск подобной катастрофы в будущем. До сих пор главная часть проблемы заключалась в нежелании стран к сотрудничеству. Предыдущие требования более строгих нормативных положений ни к чему не приводили из-за сопротивления финансового сектора. Когда же, если не сейчас, должна поменяться эта позиция?Начало должно быть положено на встрече глав государств и правительств в рамках Европейского совета, которая пройдёт в Брюсселе в середине октября. Европейский Союз должен принять вызов, поставленный финансовым кризисом, на уровне глав правительств, прийти к соответствующим выводам и предпринять логические шаги.Итак, какие уроки следует извлечь из несостоятельности неолиберальной модели?Во-первых, рынкам необходимы четкие правила. Усиление регулирования означает применимые во всём мире правила и стандарты, имеющие юридическую силу. В то время как на важные области экономической политики распространяются правила, допускающие штрафные санкции, финансовый сектор имеет особый статус, который больше не является приемлемым.Области финансового сектора, репутация которых потерпела наибольший ущерб, относятся к наименее подверженным регулированию и контролю: рынки деривативных инструментов, хедж-фонды и фонды прямых инвестиций, а также рейтинговые агентства. Принципы добропорядочности, основанные на доброй воле, оказались плачевно неэффективными. Нам срочно необходимы общемировые минимальные регулирующие стандарты, как, например, действующие в ВТО.Нам необходима всемирная система финансов, узаконенная в соответствии с принципами демократии, которая будет осуществлять контроль над крупными мировыми финансовыми учреждениями. Эта система также должна быть наделена полномочиями на создание условий для большей гласности и внедрения более эффективных систем заблаговременного предупреждения и инструментов регулирования кризиса.Эта новая система управления не обязательно должна распространяться на всех. Однако только те финансовые учреждения, которые будут подчиняться этим правилам, смогут рассчитывать на поддержку органов государственной власти в случае кризиса. Этим путем будет обеспечена финансовая стабильность и возможность фискальной реструктуризации - по контрасту с теперешней ситуацией, в которой никто не следовал каким-либо правилам, и, когда разразился кризис, на помощь были вынуждены прийти налогоплательщики.Во-вторых, необходимо усилить институции государства всеобщего благосостояния. Кризис ясно указал на то, что обеспечение элементарных нужд населения нельзя ставить в зависимость от спекуляции и изгибов рынков ценных бумаг. Следовательно, расширение государственного финансирования пенсий, ухода за больными и престарелыми и медицинского страхования является крайне необходимым.И, наконец, необходимо создание программы по стимулированию европейской экономики - "крупное соглашение" - и оно необходимо немедленно. Кризис международных финансовых рынков оказал существенный эффект на реальный сектор экономики Европы. Некоторые крупные страны Европейского союза находятся на грани экономического срыва. В начале 1990-х Япония слишком долго медлила, упустив возможность принятия контрмер, и потому Япония всё еще не оправилась от долгого застоя.Государственное инвестирование инфраструктуры (например, широкомасштабное расширение системы железнодорожного сообщения в Европе), равно как и охрана климата и экологические технологии, также станут необходимостью. Для усиления покупательной способности и поощрения потребления потребуется сокращение налогов, взимаемых с семей низкого и среднего достатка.Разумеется, страны, входящие в состав Европейского союза, должны сами определить, какую форму примут подобные программы стабилизации экономики. Однако это не должно препятствовать близкому сотрудничеству европейских правительств. Для того, чтобы любая программа по стимулированию экономики возымела эффект, страны Европы должны действовать сообща.© Project Syndicate, 2008