ПАСТОР АНДРЕЙ, КОРАБЕЛЬНЫЙ МУЛЛА, ПО СОВМЕСТИТЕЛЬСТВУ — ВЕЛИКОЕ ВОПЛОЩЕНИЕ АБСОЛЮТНОГО ВАКУУМА

ПАСТОР АНДРЕЙ, КОРАБЕЛЬНЫЙ МУЛЛА,ПО СОВМЕСТИТЕЛЬСТВУ — ВЕЛИКОЕВОПЛОЩЕНИЕ АБСОЛЮТНОГО ВАКУУМАКогда Андрей выходил из своей каюты, к двери робко приблизился Бенедикт Райх, инженер-навигатор крейсера.— Вы уходите, пастор? — неуверенно спросил он.Мысленно Андрей произнес что-то очень и очень далекое от смиренной радости при виде заблудшей па-ствы. Вслух он сказал:— Входи, Бенедикт. У меня есть время выслушать тебя.Перед тем как вернуться в каюту, Андрей набрал на клавиатуре электронного замка три буквы: “ЛЮТ”. Лютеранство.За медленно открываемой дверью возник едва уловимый шорох. Пластиковые шторки спустились на многочисленные иконы, стеклянный ящичек с мощами Святого Гуго-марсианина утратил прозрачность и стал походить на небольшой комод. Забытую на столе книгу Дора Манихейского “Основы веры Братьев Господних” подхватил высунувшийся из стены манипулятор, и торопливо поставил на книжную полку — так, чтобы не было видно надписи на корешке.Когда Бенедикт Райх вошел в каюту своего пастора, она вполне отвечала самым строгим требованиям веры.— Опять беспокоит работа, Бенедикт? — сочувственно спросил Андрей.Инженер закивал, и, помедлив секунду, с жаром заговорил:— Высчитывая курс крейсера, я должен всецело полагаться на приборы. Но ведь сказано: свет Луны есть знак божественной заботы, изучать его как отражение солнечного света — дело уче¬ных. Следовательно, производя расчет траектории, я…“Какой черт занес лютеранина в инженеры?” — с ужасом подумал Андрей. И произнес:— Сомнение твое верно, но лишь отчасти… Вдумайся…Через пятнадцать минут Андрей торопливо шел по коридору. Опаздывать к капитану крейсера не хоте-лось. Формально корабельный священник ему не подчиняется, но…На площадке перед скоростными лифтами Андрей увидел Мустафу. Старший электронщик сидел на корточках, разостлав перед собой маленький зеленый коврик.— Андрей-молла! — укоризненно воскликнул Мустафа.“Шайтан тебя возьми — подумал, содрогнувшись, недавний пастор. — Время намаза!”Выдернув из широкого нагрудного кармана тончайший молитвенный коврик, Андрей-молла плюхнулся на пол. Поерзал, поворачиваясь лицом в ту сторону, где предположительно находилась Земля — и, следова-тельно, Мекка.Совершив намаз, мулла и электронщик пошли к лифтам. Мустафа отправился в столовую, а Андрей в главную рубку, к капитану. Увы, невезение продолжалось. По дороге ему пришлось исповедовать вошедшую в лифт Агнессу, ревностную католичку и крайне привлекательную девушку. Отпустив ей случившийся накануне плотский грех, Андрей натолкнулся на огнепоклонника Сококу. Втолковав рослому негру, что межзвездный полет — это не предательство Отца-солнца, а наоборот, паломничество во славу небесного огня, наставник-протуберанец Андрей почувствовал легкую усталость. Дальнейший путь был легче, если не считать того, что последние сто метров по коридорам исполинского крейсера Андрей проскакал вместе с Эдвином из секты Ук-ротителей Плоти.На прощание Андрей с Эдвином обменялись парой пощечин. В своей неизмеримой заботливости вер-ховный бичеватель Андрей добавил Эдвину третью пощечину, необязательную, но показывающую его крайнее расположение к молодому сектанту.Конечно же, Андрей опоздал. В рубке уже не было никого, кроме капитана, лампы были притушены, а часть приборов выключена.— Вы опоздали, Андрей, — мягко упрекнул его капитан.— Проведем церемонию по меркурианскому времени, — твердо ответил Андрей — Великое Воплощение Абсолютного Вакуума.— Не будет ли это ересью? — задумчиво спросил капитан, отключая последние лампы и переводя управление на компьютер.— Нет, — уверенно соврал Андрей. — Поскольку двигатель корабля нашего делали на Меркурии, а в Третьей Книге Чистых листов сказано: “Где пусто, там и чисто; где сердце, там и голова”. Сердце корабля на-шего — двигатель, голова его — рубка.— Это толкование мне в голову не приходило, — признал капитан. — Начинайте.Андрей устроился в кресле поудобнее и произнес нараспев:— Во имя Звезд пылающих, во имя Солнца огненного…— Андрей! — испуганно вскрикнул капитан. — Не богохульствуйте!Секунду Андрей с недоумением смотрел на него. Потом покраснел и извинился:— Это все Сококу, наш огнепоклонник. Я только что с ним говорил, ну и… Я не виноват, что в ваших ежегодных молитвах такие похожие начала.— Во имя Вакуума, молчите! — взмолился капитан.— Хороши, хорошо… Я начинаю.Андрей откашлялся и затянул:— Во имя Космоса холодного, во имя Вакуума иссушающего…Когда церемония ежегодной молитвы поклонников Пустоты окончилась, капитан участливо посмотрел на Андрея.— Трудно вам приходится, ваше пустейшество…— Да. — Андрей со вздохом натянул комбинезон, который полагалось сбрасывать в ходе молитвы. — А что поделаешь? На крейсере пятьсот верующих, исповедующих девяносто три религии. Нельзя же для каждого заводить отдельного священника. Вот и верчусь, как белка в колесе…Помолчав секунду, Андрей добавил:— Кстати, “белка в колесе” — самое непристойное ругательство анималистов. Слышал бы меня наш биолог…— Что поделаешь, идет Второе Религиозное Возрождение, — посочувствовал капитан. — Новые верова-ния появляются каждый день. На Лагосе мы должны взять на борт двух механиков. По анкетам они — промис-ки. Что это?— Секта полной сексуальной свободы, — ответил Андрей, подходя к двери. — Верят в животворную си-лу фаллоса и раз в три дня устраивают коллективное публичное совокупление.Оказавшись в своей каюте, Андрей заблокировал дверь и выключил видеофон. Перевернул вверх ногами ящичек с мощами. Пульнул в самую большую икону жеванной бумагой. Достал из-под матраса толстенную книгу: “Сатанинские стихи. Забавная библия и другие шедевры антирелигиозной литературы”.Корабельный священник был убежденным атеистом.(с) Сергей Лукьяненко