«Комсомолка» публикует выдержки из личных дневников молдавского кинорежиссера Василия Брескану, создателя фильмов «Фаворит» и «Ошибка Тони Вендиса».Василий Кириллович долго сопротивлялся. Не хотел давать нам для печати свои дневники, которые ведет уже много лет. Отнекивался: «Это личное»... «Еще подумают, что я хочу лишний раз напомнить о себе»... Но мы все же смогли его уговорить и публикуем то, что сам Василий Брескану назвал «Миниатюрами». Веселые, грустные, философские - они о великих молдавских и советских актерах, которых вся страна обожала и любила.Иннокентий Смоктуновский: «Мальчик, пошел ты на три буквы!» Однажды, для подбора актеров в моем фильме «Все улики против него», волею случая я набрел на Иннокентия Михайловича...Мосфильм, 1974 год. Вхожу на второй этаж т.н. производственного корпуса, а там гримируют Смоктуновского для какой-то роли аж две красавицы. Жду в дверях удобного момента. В зеркале вижу лицо Смоктуновского. Отстранен. Нет, пожалуй, заметил мое присутствие, слегка ощетинился: - Простите, я - режиссер Брескану, вы читали...Последовала длиннющая пауза, две гримерши тут же отошли в сторону, видимо, от греха подальше, но я ждал его ответа в дверях: согласится ли он на главную роль - полковника по особо важным делам, который, в общем, не очень соответствовал по внутренним параметрам (в 1974 году), общепринятым стандартам - и потому в моей душе была определенная уверенность в позитивном исходе переговоров. Наконец Иннокентий Михайлович взглянул на меня (через зеркало) и с такой изящно-обаятельной, только ему присущей улыбкой, выдержав паузу, - как и полагается Актеру, - совершенно тихо произнес: «Мальчик, пошел ты на х..!»У меня ноги подкосились: половина Вселенной, казалось, вмиг провалилась подо мной... Мне стало бесконечно грустно вдруг, я взглянул на цветы в вазе в гримерной - они завяли. Хотелось уйти, убежать немедленно оттуда, но я продолжал стоять в дверях и чувствовал, как боль, обида и унижение крепко объяли мне душу. По моему лицу покатилась слеза. Смоктуновский был ошеломлен. Он ошалело как-то оглянулся вокруг, затем остановил свой взгляд в зеркале на мне: - Ну, что ты, лапочка, разве можно так...Думитру Карачобану: «Емил, я тебя убью...»По окончании кишиневской консерватории (актерский факультет), некоторое время я работал в театре «Лучафэрул», знаменитом тогда во всем бывшем Союзе. Роли у меня были незначительные, эпизодические. Надо сказать, что выкладывался я на всю тысячу процентов. Тем не менее часто слышал закулисные «комментарии», мол, все хорошо делает, но у него не наша школа и т.п.Думитру Карачобану считался в театре одним из высочайших авторитетов и актером от Бога. Поэтому неудивительно, что однажды, по окончании спектакля, на выходе из сцены он предупредил коллег, указывая на меня: - Ну вот что, если вы еще раз обидите этого парня, будете иметь дело со мной!Судьба распорядилась так, что Карачобану утвердили на одну из главных ролей в фильме Эмиля Лотяну «Ждите нас на рассвете». Меня же Лотяну пригласил на эпизодическую роль сержанта Влайку. А снимали мы ту сцену в какой-то пещере, кажется, в Машкауцах. У меня никак не получалось закрыть затвор ружья таким образом, чтобы режиссер был доволен: то слишком резко я это проделывал, то не туда смотрел...Всем известен крайний максимализм Лотяну: - О, мама миа, каких дебилов рождает эта земля, ну это же так просто!.. Вот, смотри! О, нет - ты сам должен сделать! - и уже безудержным шепотом: - Запомни, на всю жизнь запомни: в кинематографе все делается чрезвычайно артистично, легко, изящно, не надо ломать затвор! Не надо!.. И пусть это напутствие не покинет тебя, несчастный, до конца дней твоих, да! - Спасибо, но я, пожалуй, уйду... я не смогу, - и бросил винтовку с ее проклятым затвором на выступ скалы. - Я, между прочим, закончил актерский факультет! - Сплендид! Сплендид! - воскликнул Эмиль Владимирович и тут же добавил: - Тем печальнее для тебя, тем печальней, дорогой! Нет, это не годится - не го-дит-ся!И тут Карачобану медленно повернул голову к Лотяну и своим хрипловатым голосом очень спокойно сказал: - Мэй, Емил... Ты хорошо видишь булыжник у твоих ног? Слушай, если ты хоть разок еще будешь ругать любого из актеров - я убью тебя. Давай, снимай... Далее последовала долгая немая сцена. И только Лотяну энергично, странными рывками прохаживался между актерами и лошадьми, занятыми в съемке и время от времени повторял: - Ну, забавно, конечно... занимательно очень... Нет, но он сумасшедший, этот Карачобану! Это точно... да-а- а... И тут наткнулся на Карачобану: у того взгляд был острый, как луч лазера... Лотяну улыбнулся, склонил голову к плечу: - Все, все - ты прав, Митикэ... Прав, хотя и не еврей! И рассмеялся, довольный своей только что придуманной фразой.Ион Унгуряну: «Разве собратья по искусству хвалят друг друга?..»Как-то после премьеры «Фаворита» в московском Доме кино, уже на Тверской, Ион Унгуряну (сыграл инспектора Лоджа) начал говорить об измерении фильма, о его кажущейся легкости восприятия, но затем, не вынося обычные, во многом набившие оскомину похвалы, спросил нас (я был с женой Галиной): - А все-таки никто сегодня не сказал о главном достоинстве этого фильма! - Ну, давайте не будем об этом, - сокрушенно отрезал я. - Хвалить - это... Унгуряну: - А что, разве собратья по искусству часто вообще хвалят друг друга?.. Нет, в этом фильме главное другое. - Видимо, талант, - коротко и не без легкого юмора отозвалась жена. - Нет! - вздохнул Унгуряну. - В силу многих обстоятельств, произведение может не получиться на желаемом уровне, да хотя бы на уровне задуманного, но если в нем есть Дух - все, считай, - свершилось!.. Дух, господа! - и стремительно удалился. Всеволод Сафонов: «Я бы этим свернул шею Советскому Союзу!..» Москва, гостиница «Минск». С нетерпением жду встречи с Сафоновым («Белорусский вокзал») Наконец стук в дверь - открываю.- Можно войти?Сразу понял, что это он - главная роль в фильме «Все улики против него» будто и написана была специально для этого известного актера. Оставалось узнать о его согласии и занятости в других фильмах.- Да, я согласен. Тем более, дорогой мой, что моя Элла шепнула мне, что с вами интересно можно работать! (Эльза Леждей, фильм «Следствие ведут знатоки»).- Вот мы мучаемся каждый день, дорогой мой, - как-то однажды обмолвился Сафонов после съемок, - а ведь моя мечта - это сыграть Клима Самгина, да-да, а знаешь почему? Не догадаешься... От этого вашего полковника милиции до Клима... О-го-го! А если б я сыграл эту роль, этим я точно свернул бы шею Советскому Союзу! Да, ты не удивляйся, взгляни вокруг - в каком дерьме мы живем, батюшки!.. Нет, я не согласен! Надо шею свернуть!Честно, меня поразило такое эмоциональное и вместе с тем какое-то благородно-сдержанное по форме, почти аристократическое его признание... С Всеволодом Дмитриевичем было необычайно легко работать. Правда, при первом просмотре отснятого, но еще не смонтированного материала фильма Сафонов разбушевался:- Ну, скажите на милость , кто так снимает?! Кто так ставит свет? ...И это при черно-белом варианте! Нет, или я с ума сошел, или вы, боюсь, что если поставим на голосование, то я еще окажусь в проигрыше. Да ладно, если честно, видел я материалы и похуже.Однако, просмотрев готовый фильм, вздохнул с облегчением:- Пронесло... Сафонов почти гениален, - сказал он. - Ну, с проблесками такими... гения!Подготовил Леонид РЯБКОВОкончание в четверг 21 июня.