МОСКВА, 31 октября / РИА Новости Дмитрий Андреев /. Дмитрий Андреев, заместитель главного редактора журнала «Политический класс»,член Экспертного совета.Политика России в отношении Ближнего Зарубежья – один из немногих просуществовавших до сегодняшнего дня реликтов ельцинской эпохи. До сих пор, как и в 90-е годы, мы пытаемся своим исступленным признанием суверенитета бывших советских республик обеспечить их расположение. На деле же не получается ни того, ни другого. В качестве гарантов собственного суверенитета страны Ближнего Зарубежья предпочитают видеть кого угодно, только не Россию. Да и навязчиво предлагаемой нами дружбой откровенно пренебрегают – мол, все равно Россия в нас заинтересована гораздо больше, чем мы в ней.Мы же – кабы чего не вышло! – продолжаем довольствоваться отведенной нам ролью «младших гарантов» их суверенитета. И наперекор очевидным и уже необратимым новым реалиям постсоветского мироустройства отталкиваем от себя территории и народы, которые официально, на уровне легитимно оформленных решений госорганов просятся в состав РФ.И уж совсем странно переводить отношения с новыми странами в прагматический режим рыночных отношений по мировым ценам и одновременно рассчитывать на сохранение там нашего влияния. Общность истории, культуры и языка в таком случае сыграет как раз на взаимное отторжение – как, например, в случае с Германией и Австрией. Вопрос должен ставиться ребром. Либо сохранять особый уровень цен на энергоносители, требуя взамен признания особой роли России на сопредельных территориях. Либо рыночная рачительность и, соответственно, полная свобода рук каждой из сторон. И та, и другая позиции по-своему резонны. Но на практике Россия хочет взимать сполна свою природную ренту, продолжая при этом претендовать на какую-то особую роль на постсоветских территориях. И одновременно, вынужденно признавая свободу своих партнеров и отказывая в таковой свободе себе самой! То есть мы с завидным упорством играем в одни ворота, причем в свои собственные.На этом фоне совершенно непостижимой выглядит наша политика в отношении Белоруссии. Более того, она откровенно походит на пренебрежительную отмашку многих постсоветских государств в адрес России: «А куда она от нас денется!».Складывается впечатление, что, терпя подобное наплевательство одних стран СНГ, мы будто в отместку отыгрываемся на Белоруссии.Если уж быть до конца циничным, Лукашенко, конечно, никуда от Москвы не денется. Несмотря на все его последние демарши типа резкостей в адрес Кремля или заигрывания с Уго Чавесом. И его дальнейшая политическая судьба целиком и полностью зависит от Москвы. Правда, зависимость эта на деле оказывается фактически обратной.Ведь в случае ухода или падения (согласимся с очевидностью того, что ни одно, ни другое не может произойти без согласия на то России) Лукашенко следующий белорусский режим неизбежно – по принципу маятника – будет откровенно антироссийским: с триумфальным возвращением Поздняка, люстрациями, правозащитным тоталитаризмом ОБСЕ и других «доброжелателей». И если исход украинского референдума о вступлении в НАТО, по крайней мере на сегодняшний день, трудно предугадать, то результат аналогичного мероприятия (если таковое вообще потребуется в условиях истеричного преодоления последствий «авторитарного режима») в постлукашенковской Белоруссии очевиден уже сейчас. И натовские базы на границе Смоленской области станут данностью, от которой уже не избавиться.Поэтому еще неизвестно, кто в ком больше нуждается – Белоруссия в России или наоборот.Конечно, было бы лучше всего принять Белоруссию в состав РФ и одним махом закрыть этот вопрос. Тем более что даже при самом благоприятном исходе Союзное государство – химера с непонятными полномочиями и неопределенным статусом.Однако президент Белоруссии (под данным титулом следует понимать как собственно Александра Григорьевича, так и «коллективного Лукашенко» – несколько сотен ключевых фигур его режима) прекрасно понимает, что в случае вхождения в состав России у него нет никакого политического будущего. И потому напрочь отвергает эту идею и настаивает исключительно на равноправном Союзном государстве, дабы обезопасить себя от «бархатной угрозы» и одновременно сохранить хотя бы какой-то островок собственной субъектности. Мы же, судя по всему, к созданию такого Союзного государства не готовы, да и вряд ли вообще оно – именно в том виде, в каком оно дебатируется уже более десяти лет, – вообще нам нужно. Обжегшись на молоке в 91-м, мы, похоже, теперь до скончания века будем с опаской дуть на воду любого делегирования суверенитета на надгосударственный уровень.Здесь может быть только два варианта: либо единая, неделимая и унитарная (по факту) Россия, либо иное государство – также единое, неделимое и унитарное – на основе России с включением в ее состав новых территорий.Между тем это – идеал, а суровые будни требуют распутывания сегодняшней ситуации с Белоруссией. И здесь определенный эффект могут принести следующие шаги.Во-первых, чтобы минимизировать вызывающие шаги белорусского лидера, Россия просто не должна давать для них повода. Причем здесь вполне достаточными могут оказаться даже сугубо риторические и потому совершенно незатратные приемы. Типа позиционирования Белоруссии как главного стратегического партнера на постсоветском пространстве. Тогда для оскорбляющих нас «подножек» наподобие братания с Чавесом и сепаратных газовых переговоров с Украиной у Лукашенко просто не останется политических да и моральных оснований.Во-вторых, следует раз и навсегда понять, что «Белорусский фронт» – сугубо геополитический. И перестать жадничать по поводу приватизации лакомых кусков белорусской индустрии. Или, по крайней мере, не торопиться с ней. Один великий политик современного Востока бросил лозунг: «Одна страна – две системы». К сожалению, у нас все как-то больше принято пораженчески охать по поводу успехов страны этого политика. А было бы гораздо лучше позаимствовать многие из его идей и, в частности, приведенный лозунг для удержания Белоруссии.В-третьих, надо лучше работать с «коллективным Лукашенко». Тем более что речь идет не об особо значительном круге персон. Некогда, прирастая землями и княжествами, Московское царство принимало под присягу «служилый люд» с этих территорий целыми корпорациями, что намертво привязывало к Дому Калиты даже такие строптивые города, как Тверь, Новгород и Рязань.Наконец, в-четвертых, идея Союзного государства – при всей ее несуразности – непременно должна оставаться путеводным ориентиром в наших отношениях с Белоруссией. Риторика ни к чему не обязывает, но действующий или какой-то из последующих сроков Лукашенко рано или поздно придет к завершению. И вот тогда риторика может быть дополнена и иными инструментами. Главное – не торопиться.Лукашенко нужен России гораздо больше, чем мы ему. Поэтому с ним надо работать филигранно. И даже не стыдиться в чем-то и уступать. Ведь уступка – вовсе не всегда удел слабого, но часто – роскошь, которую может позволить себе только сильный.