Даки или монголы? (не надо резать)

Тенденция к распаду Улуса Джучи вовсе не означала быстрого схождения на нет роли кочевых орд и их властителей в жизни оседлых народов. Напротив, началась ожесточенная борьба зависимого населения ордынских окраин против прежнего засилья со стороны степи.Для Молдавии прямых сведений об этом почти нет. До недавне­го времени можно было назвать лишь грамоту Юрга Кориатовича 1374 г. В ней литовский князь и одновременно господарь Молдавии пожаловал белгородскому наместнику, некоему Якше Литавору, село Зубровцы за верную службу, в частности, за подвиги, совершенные в борьбе с татарами на Днестре. Если верить процитированному документу, к указанному году молдаване уже продвинулись до Днестра, овладели Белгородом, не позволяя ордынцам хозяйничать на юге Карпато-Понтийского пространства. Не останавливаюсь спе­циально на обратимся к сюжетам, касающимся роли ордынцев в крае с середины ХIV в..Археологические исследования наглядно показали восточный харак­тер материальной культуры городов юга Карпато-Днестровских зе­мель в 1350-1370 гг. — городища Белгород, Старый Орхей, Костешты. Можно говорить о высоком уровне социальной организации названных ордынских центров, несомненно, входивших определенным образом в государственные структуры находившегося в состоянии «замятни» Улуса Джучи. Город на Реуте (городище Старый Орхей) был провозглашен знаменитым Мамаем и его марионеткой, ханом Абдуллахом, столицей под именем Шехр ал-Джедид или Янги-Шехр, то есть «Новый город». Показательно, что название «Орхей» прямо сопоставляют с тюркско-монгольским «урга» в значении «ставка правителя» .Хотя в первой трети ХIV в. Улус Джучи и напоминал «купеческий султанат» (Гумилев ), стоило лишь ослабнуть власти хана, как юг Восточной Европы превратился во множество мелких враждующих друг с другом, грабящих города и села кочевых владений. Именно такие образования, последыши гигантского государства Чингисидов, и представляли главную опасность для Молдавии.Некоторые сведения о степных владениях кочевников в Подунавье содержат нотариальные акты генуэзца Антонио ди Понцо, со­ставленные в Килии в 1360-1361 гг. Они называют трех «тысячни­ков» – Конакобея, Менглибугу и Кою, перечисляют «сотни» Рабека, Келоги, Когикариоси и «десятки» Бору, Когимая и Токояра. Именно люди из подразделений этих начальников разного ранга участ­вовали в различных сделках в городе на Дунае, нотариально засвидетельствованных генуэзцем.Изучая деньги местной чеканки из Старого Орхея, румынский нумизмат Е.Николае особо выделил выпуски в 769 и 770 гг. х. (1367-1369 гг.) с надписью «эмир». Он связал их выпуск с деятельностью крещеного татарского властителя Дмитрия. Это, конечно, предполагает его господство и в Прутско-Днестровском междуречье (Nicolae 1997: 197-200). Из-за недостатка материалов в настоящее время трудно однозначно сказать, насколько исследователь прав. Однако для такой локализации владений Дмитрия, пожалуй, имеется еще одно основание.Православный монах Зосима, направлявшийся в 1419 г. в Святые места, описывает находившуюся на пути его паломничества переправу через литовско-молдавскую границу: «Обретохом реку велику под Митиревыми Кишинами, еже зовется Нестр; туто бяше перевоз и порубежье волоское»О роли половцев на территории нынешнего юга Бессарабии (куманов, кипчаков) в этногенезе ордынцев ясно гово­рит наиболее оригинальный из египетских энциклопедистов ал-’Омари (1301-1349): «В древности это государство было страною Кипчаков, но когда им завладели Татары, то Кипчаки сделались их подданными. Потом они (татары) смешались и породнились с ними (кипчаками), и земля одержала верх над природными и расовыми качествами их (татар) и все они стали точно Кипчаки, как будто одного (с ними) рода, оттого, что Монголы (и татары) поселили на земле кипчаков, вступали в брак с ними и оставались жить в земле их (кипчаков)» (Тизенгаузен 1884: 235)