Нужен ли приднестровцам референдум о воссоединении с Молдовой?

Нужен ли приднестровцам референдум о воссоединении с Молдовой? Вопрос, конечно, интересный. Любой аналитик в Кишиневе, состоящий на службе правящей партии, ответит не раздумывая: конечно! Мнение жителей региона, вот уже более пятнадцати лет стонущего под пятой (или в ярме - кому как нравится) "кровавого сепаратистского режима", очень важно для определения его дальнейшего статуса. Последний, понятное дело, подразумевает восстановление территориальной целостности Молдовы в границах 1990 года по схеме, которую предначертал всем нам Владимир Воронин. Стоит ли тратить деньги, господа? Фактически, плебисцит на заданную тему уже состоялся. В день всеобщих парламентских выборов 6 марта с.г., по данным Центральной избирательной комиссии РМ немногим более 8 тысяч избирателей из порядка 200 тысяч жителей мятежного региона, имеющих право голоса, пересекли Днестр и приняли участие в голосовании. Выбирая будущую молдавскую власть, большинство из них отдало предпочтение блоку "Демократическая Молдова". Но Партия коммунистов отстала от него ненамного, что стало предметом особой гордости для правящего режима: мол, посмотрите, как ни старалась оппозиция, как ни использовала рычаги влияния на электорат через сепаратистские власти, ничего у нее не вышло. Владимир Воронин пользуется в Приднестровье, где он родился и работал на ответственных должностях, заслуженным авторитетом. Люди не забыли его. Это ликование можно охарактеризовать не иначе, как состояние радостного невежества. Пиарщики ПКРМ, раздувая имидж главы государства, как мне представляется, не дают себе отчета в том, что они говорят. Вдумайтесь в пропорции - 8 и 200 тысяч. Да будь их даже вдвое меньше, большая часть, имея молдавские паспорта и удостоверения личности, проигнорировала участие в кампании, посчитав, что это не их дело. О каком референдуме по поводу воссоединения на левом берегу может идти речь, коль скоро столь мизерное число желающих нашлось здесь, чтобы подать свои голоса за новую молдавскую власть. А это, между прочим, показатель, и достаточно серьезный. Кишиневский правящий режим, правда, уверен, что в выборах приняло бы учестие куда большее количество приднестровцев, если бы власти непризнанной республики не препятствовали народному волеизъявлению. Это их предположение можно расценивать так: Смирнов, Антюфеев, Маракуца и вся их "банда" на дальних подступах перекрыли все дороги, ведущие к избирательным участкам, и только самым упорным и бесстрашным удалось пробиться через вражьи кордоны к урнам. Эти же лица, по замыслу "чудовищной антикоммунистической коалиции" в лице видных сепаратистов в Тирасполе и главных оппозиционеров в Кишиневе, должны были бы оказать решающее влияние на выбор приднестровцев, если бы ЦИК согласилась открыть пункты для голосования непосредственно на неподконтрольной территории. Тогда бы в Молдове точно пришли к власти темные силы. Однако это все из области предположений и не соответствует действительности: впервые за время территориального раскола руководство ПМР при активном содействии общественных организаций делало все, чтобы как можно больше приднестровцев, имеющих молдавское гражданство, приняло участие в парламентских выборах. К этому с раннего утра и до позднего вечера их призывали все местные СМИ. Но в Кишиневе такая заинтересованность была расценена в традиционном примитивном стиле: сепаратисты, мол, хотят таким образом свергнуть коммунистов и привести к власти оппозицию. С другой стороны, я не уверен, что в случае открытия избирательных участков в Тирасполе, Бендерах, Рыбнице или Дубоссарах, явка была бы большей. А если бы и была, то вряд ли кому-то пришлось говорить, за кого голосовать. Невзирая на многочисленные разговоры о недостаточной информированности жителей Левобережья относительно положения дел на правом берегу и в Кишиневе, в частности, не думаю, что немногочисленный молдавско-приднестровский электорат удалось бы прельстить полными полками столичных магазинов. Нынче самой разнообразной продукции здесь не меньше, а качеством она, пожалуй, будет и получше. Поскольку основными поставщиками товаров в регион из-за блокады со стороны Кишинева являются не западные фирмы, торгующие, в основном, генетически модифицированными продуктами, а российские, украинские и, как это ни покажется кому-то странным, молдавские производители. На основе этого напрашивается вполне определенный вывод: если бы сами молдавские власти излишне не политизировали приднестровскую проблему, не возвращались от случая к случаю к силовым или, если можно так выразиться, "шантажным" вариантам ее решения, то "мирное и справедливое воссоединение страны", о котором так печется действующий президент Владимир Воронин, давно бы произошло. Через экономику, через взаимовыгодный торговый обмен. До 2001 года процесс урегулирования хоть и выглядел со стороны вялотекущим, без сильных эмоциональных всплесков, но все-таки имел положительную динамику. При предшественниках нынешнего главы государства был заключен ряд важных двусторонних экономических соглашений, которые и являлись его двигателем. Политическое решение при таком развитии ситуации обязательно пришло бы, и Молдова могла бы стать единой страной равноправных граждан, без старших и младших братьев и сестер (такое деление желательно было бы оставить в нашем прошлом), где фактор национальной принадлежности не играл бы практически никакой роли, а во главу угла был бы поставлен всеобщий, общенациональный интерес. Некоторую инерцию этот процесс мирного воссоединения через механизмы, скажем так, неполитического характера в первые несколько месяцев своего пребывания у власти сохраняли и коммунисты. А потом их занесло, свело со столбовой дороги урегулирования и погнало по ухабам да по кочкам. Из-за твердолобой политики их лидера, который сегодня очень любит рассуждать о "черной дыре" на теле Европы, несущей в себе опасность всему окружающему миру, и главное, как думает он сам, знает способ, как от нее избавиться. При этом любимым аккордом в его репертуаре является декларируемое желание как можно быстрее освободить своих земляков-приднестровцев от иноземного ига, которое олицетворяет собой Оперативная группа российских войск в восточном районе Молдовы, на штыки которой опираются власти мятежного региона, представители которой были доставлены сюда "десять лет назад в багажнике автомобиля". Также ему очень нравятся разговоры о волеизъявлении стонущих в ярме (или под пятой) жителей многострадального Приднестровья, которое им никак не дадут выразить venitici, то есть пришлые. Волеизъявление по-воронински, как мы все прекрасно знаем, - это безоговорочная поддержка его самого. На самом деле, на левом берегу найдется немного таких, кто так думает. Александр ТХОРОВ. http://www.km.press.md/05_11/n11.htm