Щтирлиц. Операция Игельс. Глава 3.

ГЛАВА 3 Когда Айсман разбудил его, был уже конец рабочего дня. Штирлиц вышелна улицу, вынул пачку "Беломора" и прикурил у часового. Чеканя шаг, прошларота эсэсовцев, проехал бронетранспортер, обдав Штирлица брызгами. "Скоты, - подумал Штирлиц, - нажрались и разъезжают. Вас бы на фронт,вшей кормить..." При слове "кормить" Штирлицу захотелось тушенки. Он притушилпапиросу, сунул ее назад в пачку. Сплюнул два раза под ноги и решилсходить в ресторан. Шагая по вечернему Берлину, Штирлиц думал о разных неприятных вещах.Во-первых, кончался "Беломор", и его приходилось экономить. Во-вторых,интересно, какую информацию он может получить от Евы Браун, и разрешит лицентр контакт. И, наконец, радистка Штирлица внезапно забеременела ипросилась домой, к мужу. Обо всех трех вещах следовало сообщить центру. Ана связь с центром Штирлиц выходить не любил. Раздумья Штирлица отвлекла группа молодых разряженных женщин,которые, громко хихикая, курили на углу и смотрели в его сторону. "Шлюхи", - подумал Штирлиц. "Штирлиц", - подумали шлюхи. - Штирлиц! А не в ресторан ли ты идешь? - спросила одна из них,кокетливо поправляя прическу - Пойдем, - сказал галантный Штирлиц и взял ее под руку. Американскийагент 008, которому обычно поручались самые трудные дела, был заброшен вБерлин, чтобы выяснить, что так долго делает в Германии русский агентШтирлиц, а заодно попытаться перевербовать его. Агенту такие дела былипривычны. Как раз на днях он перевербовал пакистанского шпиона, которыйработал секретарем дуче в Италии. Штирлиц тоже представлялся агенту легкойдобычей. За два дня агент 008 сумел выследить Штирлица и собрать на негонастолько обширное досье, что этому позавидовал бы сам Мюллер. Агент 008 следил за Штирлицем от самого Рейхстага. Когда Штирлицвошел со своей дамой в ресторан, агент слез с велосипеда и прицепил егозамком к урне. Всунув швейцару пятидолларовую бумажку, он закурилгаванскую сигару и вошел в зал. Выбрав столик около Штирлица, агент сел,положил ноги на стол и щелкнул пальцами: - Бармен! Виски с содой! Двое гестаповцев около сцены, где, высоко подкидывая прелестныеножки, танцевали канкан, переглянулись. - По-моему, это американский агент, - шепнул один. - Слишкомнахальный. Запиши на всякий случай его фамилию. Второй, более увлеченный девочками из варьете, чем какими-тоамериканскими агентами, механически кивнул и заорал: - Бис!!! Штирлиц, обняв свою подругу, держал в руке стакан водки и увлеченночитал ей стихи Баркова в своем переводе. Сидящий рядом седой генералпытался явно придуманными рассказами о своих похождениях на фронтеочаровать молодую девушку и временами заглушал Штирлица. Штирлиц уженесколько раз недовольно глядел в его сторону, но из уважения к сединамругаться не стал. Агент 008 достал зажигалку, сделал три фотоснимка и прикурил. - Вот вылезу из окопа на бруствер, - хриплым пьяным голосом вещалнадоевший всем генерал, - а по полю партизаны. Пули вокруг свищут, а ясаблю наголо, ору "заряжай", а по мне из пулемета - та-та-та. Громкий хохот подвыпивших эсэсоцев у окна перекрыл его слова: - Совсем заврался старый осел! Генерал оглянулся и понял что смеются над ним. Он выхватил саблю. - Это ты, тыловая крыса, меня, боевого генерала... - Господа! Успокойтесь! - вскричал конферансье на сцене. Мы всезащитники фюрера и Великого Рейха, и в тылу и на фронте. Штирлиц, вытавщивший из кармана кастет, не смог успокоится и излилсвои гнев на официанта: - Почему пиво разбавлено? - Но ведь вы его даже не пробовали, господин штандартенфюрер! - Молчать! - и Штирлиц вмазал официанту кастетом. Он не любилдоставать кастет просто так. Официант перелетел через столик генерала и упал на колени его дамы.Дама завизжала, как поросенок, из которого хозяин решил сделать жаркое.Генерал снова вскочил. - Это ты, тыловая крыса, меня, боевого генерала... И в ярости схватил официанта и тоже вмазал. Официант вьехал головой в живот эсэсовцу. Тот согнулся пополам изаорал: - Наших бьют! Его товарищи кинулись на генерала, фронтовики встали на защиту, изавязалась обычная драка. Как всегда, Штирлиц был ни при чем. Он спрятал кастет и досталбраунинг с дарственной надписью "Штандартенфюреру СС фон Штирлицу отлюбимого фюрера". Заорав "наших бьют", Штирлиц открыл огонь по люстрам.Девочки из варьете с визгом разбежались. Конферансье стащили со сцены иначали топтать ногами. Его визг был еще более душераздирающим, чем угенеральской дамы. До смерти перепуганный оркестр заиграл вдруг "Дунайскиеволны". Генерал размахивал саблей и кричал: - Это вы, тыловые крысы, меня, боевого генерала... Когда у Штирлица кончились патроны, ни одна люстра уже не светила.Штирлиц закричал: - Прекратить драку! - и бросился разнимать спорщиков. Послышался звонразбитой посуды и сдавленный вопль, как будто кому-то попали по головебутылкой. - Полиция! - раздался крик. Приехавшие полицейские начали с того, что выпустили по обойме поверхголов дерущихся. Беснующаяся толпа постепенно успокаивалась. Тех, кто неуспокаивался, успокаивали. Зажгли свет. Затем вошел обер-лейтенант. - Спокойно! Всем оставаться на своих местах! И всех забрали. Вынесли трупы. Среди погибших оказался и агент 008.Ему случайно попали по голове бутылкой из-под шампанского. Так закончилсвою карьеру знаменитый агент. Всех арестованных погрузили по машинам и развезли по разнымполицейским участкам. Штирлиц и боевой генерал попали в одну машину.Генерал не унимался: - Это вы, тыловые крысы, меня, боевого генерала... - Дайте ему по голове, - равнодушно сказал Штирлиц. Обер-лейтенант судовольствием исполнил просьбу. Генерал изумленно замолчал. Скоро ониподъехали к полицейскому участку. Штирлица посадили в камеру. Немногопоходив из угла в угол, он начал выбивать на стене надпись "ЗДЕСЬ БЫЛШТИРЛИЦ", но его прервали. - Арестованный Штирлиц, на выход. Хмурый конвоир с перевязанной щекой отвел его в кабинет на допрос. Застолом сидел обрюзгший майор и пил кофе. - Фамилия? - Штирлиц. - Может, ты и Штирлиц, а может, и не Штирлиц. Кто тебя знает? Можетты - русский шпион? Штирлиц подошел ближе и сел. - Слушай, майор, не возникай, я в гневе страшен. Майор, не ожидавший такого нахальства, разинул рот. А Штирлициздевательским тоном продолжал: - Ты мне сейчас кофейку обеспечь, а потом позвони моему другуМюллеру, а иначе я могу и морду твою свинскую набить... Штирлиц еше бы долго изголялся, полицию он не любил с детства, номайор вдруг стукнул кулаком по столу, так, что подпрыгнула чашечка с кофе,и заорал: - Молчать!!! - Не ори, - попросил Штирлиц. - Встать, когда разговариваешь с офицером! Штирлиц был спокоен как дохлый лев. - Я, штандартенфюрер СС фон Штирлиц, - по слогам произнес он, - нелюблю, когда в моем присутствии орут всякие мерзавцы. Я требую кофе иМюллера, иначе обьявляю голодовку сроком на 200 дней. Неужели ваша дурнаяголова не в состоянии понять, что надо позвонить моему любимому другудетства Мюллеру, и я, наконец, больше не буду иметь удовольствие видетьвашу гнусную рожу? Завернув такую блестящую фразу, Штирлиц про себя порадовася и гордоулыбнулся. Майор позеленел от злости. - Молчать!!! Штирлицу майор совсем перестал нравиться, он собрался датьобнаглевшему полицейскому в зубы и дал. Конвоиры бросились к Штирлицу, ноопоздали. Майор ударился в висящий на стене портрет фюрера в полный рост,портрет упал. Штирлиц, отбросив конвоиров, гневно закричал: - Оскорблять моего любимого фюрера! Да я теперь сам не уйду отсюда,не начистив ваши легавые морды! С большим трудом разбушевавшегося Штирлица водворили обратно вкамеру. Штирлиц долго буянил, бил каблуками в дверь, ругался нанеизвестном языке, потом немного успокоился и запел: - Замучен в тяжелой неволе... Очнувшийся майор нервно почесал в затылке, где от удара о портретфюрера вздулась огромная шишка. "Чертов портрет, теперь месяц болеть будет, не портрет, а сплошноенедоразумение". Майор походил по кабинету. - Как бы чего не случилось... Мюллер шутить не любит... Что скажет поэтому поводу Кальтенбруннер? Может, все-таки позвонить... на всякийслучай... И он позвонил Мюллеру. Шеф Гестапо сказал "ну-ну" и положил трубку.Майор, пожелтевший от страха, не знал, куда деваться. Он ходил из угла вугол, изредка посматривая на злополучный портрет Фюрера и потирая шишку наголове. Через полчаса приехал сытый и добродушный Мюллер. - Какой Штирлиц? А, друг моего детства... Так что же вы его сразу неотпустили? - Что вы, группенфюрер! А вдруг он - русский шпион? Мюллер загадочно улыбнулся. Они спустились в подвал к Штирлицу. Майоррезко постучал в закрытую дверь, за которой Штирлиц горланил очереднуюпесню. Штирлиц ответил коротко, тремя словами. Майор долго и униженноумолял Штирлица извинить его, глупого легавого кретина, и через полчасаШтирлиц его простил. Он вышел из камеры и, не обращая внимания настоявшего на коленях майора, сердечно поздоровался с Мюллером. Старыедрузья обнялись, вспомнили детство. Штирлиц пожаловался, что его здесьобижали и плохо кормили. Майор от стыда желал провалиться сковозь землю. Мюллер и Штирлиц вышли. - Штирлиц, как же вас угораздило попасть в этот гадюшник? - Так получилось. Был в ресторане с одной... Ну вы ее не знаете...Тут вдруг драка. А разве прилично, когда при даме драка? Полез разнимать.Никогда, дружище, не разнимайте дерущихся. Неблагодарные скоты! Голос Штирлица звенел от поддельного негодования. "Штирлиц, - улыбался Мюллер, - столько лет живет в Германии, а до сихпор не научился нормально говорить по-немецки. И откуда у него этотужасный рязанский акцент? Нет, пока Штирлиц трезв, с ним просто противноразговаривать. Вот когда выпьет, да, он говорит как коренной берлинец.Пожалуй, надо выпить." - Кстати, Штирлиц... Они переглянулись. - Что за вопрос! Друзья детства понимали друг друга с полуслова. Мюллер взял Штирлицапод руку, и они направились в ближайший ресторан.