Как бы рассказали "Красную шапочку"...

Эдгар ПоНа опушке старого, мрачного, обвитого в таинственно-жесткуювуаль леса, над которым носились темные облака зловещих испарений ибудто слышался фатальный звук оков, в мистическом ужасе жила КраснаяШапочка.Эрнст ХемингуэйМать вошла, она поставила на стол кошелку. В кошелке было молоко,белый хлеб и яйца.- Вот, - сказала мать.- Что? - спросила ее Красная Шапочка.- Вот это, - сказала мать, - отнесешь своей бабушке.- Ладно, - сказала Красная Шапочка.- И смотри в оба, - сказала мать, - Волк.- Да.Мать смотрела, как ее дочь, которую все называли Красной Шапочкой,потому что она всегда ходила в красной шапочке, вышла и, глядя на своюуходящую дочь, мать подумала, что очень опасно пускать ее одну в лес; и,кроме того, она подумала, что волк снова стал там появляться; и, подумавэто, она почувствовала, что начинает тревожиться.Ги де МопассапВолк ее встретил. Он осмотрел ее тем особенным взглядом, который опытныйпарижский развратник бросает на провинциальную кокетку, которая все ещестарается выдать себя за невинную. Но он верит в ее невинность не болееее самой и будто видит уже, как она раздевается, как ее юбки падают одназа другой и она остается только в рубахе, под которой очерчиваютсясладостные формы ее тела.Виктор ГюгоКрасная Шапочка задрожала. Она была одна. Она была одна, как иголка впустыне, как песчинка среди звезд, как гладиатор среди ядовитых змей,как сомнабула в печке...Джек ЛондонНо она была достойной дочерью своей расы; в ее жилах текла сильная кровьбелых покорителей Севера. Поэтому, и не моргнув глазом, она бросилась наволка, нанесла ему сокрушительный удар и сразу же подкрепила его однимклассическим апперкотом. Волк в страхе побежал. Она смотрела ему вслед,улыбаясь своей очаровательной женской улыбкой.Ярослав Гашек- Эх, и что же я наделал? - бормотал Волк. - Одним словом обделался.Оноре де БальзакВолк достиг домика бабушки и постучал в дверь. Эта дверь была сделана всередине 17 века неизвестным мастером. Он вырезал ее из модного в товремя канадского дуба, придал ей классическую форму и повесил ее нажелезные петли, которые в свое время, может быть, и были хороши, ноужасно сейчас скрипели. На двери не было никаких орнаментов и узоров,только в правом нижнем углу виднелась одна царапина, о которой говорили,что ее сделал собственной шпорой Селестен де Шавард - фаворит МарииАнтуанетты и двоюродный брат по материнской линии бабушкиного дедушкиКрасной Шапочки. В остальном же дверь была обыкновенной, и поэтому неследует останавливаться на ней более подробно.Оскар УайльдВолк. Извините, вы не знаете моего имени, но...Бабушка. О, не имеет значения. В современном обществе добрым именемпользуется тот, кто его не имеет. Чем могу служить?Волк. Видите ли... Очень сожалею, но я пришел, чтобы вас съесть.Бабушка. Как это мило. Вы очень остроумный джентльмен.Волк. Но я говорю серьезно.Бабушка. И это придает особый блеск вашему остроумию.Волк. Я рад, что вы не относитесь серьезно к факту, который я только чтовам сообщил.Бабушка. Нынче относиться серьезно к серьезным вещам - это проявлениедурного вкуса.Волк. А к чему мы должны относиться серьезно?Бабушка. Разумеется к глупостям. Но вы невыносимы.Волк. Когда же Волк бывает несносным?Бабушка. Когда надоедает вопросами.Волк. А женщина?Бабушка. Когда никто не может поставить ее на место.Волк. Вы очень строги к себе.Бабушка. Рассчитываю на вашу скромность.Волк. Можете верить. Я не скажу никому ни слова (съедает ее).Бабушка. (из брюха Волка). Жалко, что вы поспешили. Я только чтособиралась рассказать вам одну поучительную историю.Эрих Мария Ремарк.Иди ко мне, - сказал Волк.Красная Шапочка налила две рюмки коньяку и села к нему на кровать. Онивдыхали знакомый аромат коньяка. В этом коньяке была тоска и усталость -тоска и усталость гаснущих сумерек. Коньяк был самой жизнью.- Конечно, - сказала она. - Нам не на что надеяться. У меня нет будущего.Волк молчал. Он был с ней согласен.