Центристский тупик

("Ведомости", 24.04.02, автор - Квентин Пил) Сокрушительное поражение Лионеля Жоспена в первом туре президентских выборов могло бы стать тяжелым испытанием для всякого французского премьера. Оказаться отодвинутым на третье место, уступив никогда не выигрывавшему ультраправому экстремисту Жан-Мари Ле Пену, 73-летнему лидеру "Национального фронта", - для социалиста в высшей степени унизительно. Результаты голосования потрясли не только политический истеблишмент Франции, но и левоцентристские правительства Европы. Сегодня, менее чем через четыре года после того, как в 13 из 15 правительств ЕС у власти находились социально-демократические партии и коалиции с их участием, многие из них утратили власть и заняли положение обороняющихся. За два последних года они потеряли власть в Австрии, Италии, Дании и Португалии. Поражение Жоспена может свидетельствовать еще об одном резком вираже вправо. То же самое может произойти в мае в Нидерландах. А в Германии Рихарда Шредера, канцлера и лидера социал-демократов, осенью ожидает яростная схватка с Эдмундом Штойбером, премьер-министром Баварии и консерватором. Создается впечатление, что только в Британии партия лейбористов во главе с Тони Блэром устроилась более-менее комфортно и обладает огромным преимуществом перед своими оппонентами - консерваторами. На фоне остальной Европы Британия выглядит скорее как исключение. У европейских политиков и левоцентристского, и правоцентристского толка вызывает озабоченность, что на таких животрепещущих проблемах, как опасение перед нерегулируемой иммиграцией и растущей преступностью, могут подняться экстремисты-популисты, как, например, Ле Пен во Франции, Умберто Босси в Италии и Йорг Хайдер в Австрии. Одним из первых был "Национальный фронт" Ле Пена - при этом доля его сторонников, составляющая около 14% французского электората, на протяжении нескольких выборных кампаний остается относительно неизменной. В других странах подобные организации показывают неровные результаты. Четыре года назад германская ультраправая DVU на выборах в восточной земле Саксония-Ангальт получила 13% голосов. На последних выборах, состоявшихся в этом году, партия не выдвинула ни одного кандидата. В Дании на последних выборах, состоявшихся в ноябре, число сторонников Датской народной партии, выступающей против иммиграции и возглавляемой Пиа Керсгор, увеличилось с 7% до 12%. Благодаря этой поддержке коалиционное правоцентристское правительство остается у власти. В Нидерландах на выборах, намеченных на 15 мая, независимый кандидат из Роттердама Пим Фортейн, который принадлежит к сексуальному меньшинству и выступает против иммиграции, бросает вызов солидным партиям. В Италии же на прошлогодних выборах число сторонников Умберто Босси, высказывающегося по каждому из излюбленных популистами вопросов - от предоставления независимости Ломбардии до борьбы с иммиграцией и Европейским союзом, снизилось до 5%. Отношения между лидерами ультраправых организаций остаются натянутыми, чтобы не сказать - откровенно враждебными. Представитель Фортейна назвал любое сравнение с Ле Пеном "весьма оскорбительным". Основное беспокойство у партий левоцентристского направления в долгосрочной перспективе вызывают не столько спорадические взлеты и падения ультраправых, сколько их собственная неспособность укрепиться в доминирующем положении, которое они занимали в конце 90-х. Во-первых, они не сумели объединить традиционно разделенные партии на левом фланге. Этот момент несомненно сыграл существенную роль в поражении итальянских левых, которое они потерпели от консервативного альянса Сильвио Берлускони. Отсутствие единства между бывшими коммунистами и социал-демократами принесло победу правым. То же произошло и на выборах во Франции, где Жоспен оказался лицом к лицу с целым рядом кандидатов от левых партий, среди которых и его бывший министр внутренних дел Жан-Пьер Шевенман, выступавший с мандатом левых националистов. Вторым проколом левых стала неспособность или нежелание укрепиться на территории политического центра. Партия Тони Блэра решила эту проблему куда более успешно. Старые привязанности живучи. Жоспен никогда не испытывал чрезмерного энтузиазма по поводу такого шага. Когда в преддверии этих выборов он наконец принял центристский манифест, это выглядело неубедительно. Герхард Шредер более прагматичен, но ему пришлось приноравливаться к своим давним соратникам в профсоюзном движении ценой сильно запаздывающей реформы рынка труда и пенсионных фондов. Разговоры о neue Mitte, соответствующей "третьему пути" Тони Блэра, постепенно утихли. Однако при том, что левые оказались не в состоянии использовать свой успех на выборах в 90-х, удерживая контроль над центром, еще не ясно, смогут ли новые лидеры правоцентристских партий добиться лучших результатов. Напротив, складывается впечатление, что их способность к самостоятельному мышлению парализована. В Испании Хосе Мариа Азнар сосредоточил свои усилия на формировании компетентного правительства, а не на проведении радикальных реформ. Жак Ширак, в качестве президента вынужденный сосуществовать с социалистическим правительством Жоспена, пытался укрепить закон и порядок. В Италии Берлускони любит использовать риторику времен "холодной войны", когда между левыми и правыми существовали неодолимые разногласия, намекая, что все его оппоненты, занимающие позиции левее центра, - скрытые коммунисты. При этом Берлускони воздерживается от проведения радикальных реформ в "проблемных" областях, например от проведения пенсионной реформы. Распространенное представление об отсутствии политических споров между традиционно право- и левоцентристскими партиями, по-видимому, способствует возвышению популистов экстремистского толка. Это относится к президентским выборам, состоявшимся в воскресенье во Франции. Тот факт, что и Ширак, и Жоспен явно избегали серьезной конфронтации, кажется, подтолкнул французов к отказу от голосования или к голосованию за таких аутсайдеров, как Ле Пен, из чувства протеста. Это усугубляется и системой выборов: результаты такого голосования "из чувства протеста", казалось, имеют небольшое значение. Возможность поражения одного из лидеров стала для большинства избирателей полной неожиданностью. В Германии то же отсутствие оригинального политического мышления, кажется, поразило и великие "народные" партии центристского толка: социал-демократов - слева и христианских демократов и Христианско-социальный союз - справа. И у тех, и у других отсутствует способность или желание проводить реформы, в которых остро нуждается экономика Германии, в частности реформы рынка труда и системы выплаты пенсий. Новое мышление демонстрируют только небольшие партии, такие, как партия зеленых и либеральная Партия свободных демократов. Наиболее важный вывод, который можно сделать из опыта французских выборов, если не говорить о несостоятельности избирательной системы, сводится, скорее всего, к тому, что традиционно центристские партии усвоили тупиковую политику консенсуса. Речь не о том, что экстремисты представляют собой привлекательную альтернативу. Речь о том, что основные действующие лица больше не ведут настоящих политических споров.