Загадка Запада: отсутствие реализма в украинском кризисе

За жарким июлем на Украине прошел жаркий август. Гул танков вокруг Донбасса и в Новоазовске, чад информационной войны, разрушенная инфраструктура, и трупы, трупы граждан Украины и России…Между тем Вашингтон, Брюссель, Киев и Кремль не идут ни на какие переговоры. Имеются в виду реальные переговоры о судьбе Украины в Европе.

Недавнее шоу в Минске переговорами назвать язык не поворачивается. Лукашенко в роли хозяина "общеевропейского дома"? Кэтрин Эштон, уходящая в отставку, в качестве ведущего представителя Запада? Не знаю, что думал про эту ситуацию Владимир Путин, ласково пожимая руку украинскому президенту Петро Порошенко. Но, видимо, ему в Минске не хватало Обамы, Меркель, и Расмуссена.

На протяжении всех месяцев украинского кризиса и необъявленной украинско-российской войны, риторика политиков западных стран, НАТО и Евросоюза сводилась к тому, чтобы сдержать "агрессию" России в отношении соседней европейской страны, принудить Путина к миру. В то же время все больше западных обозревателей и аналитиков считают эту риторику стратегически ошибочной.

Язык интересов

Роберта Оуэн, известный в 1990-е "планом мира" в Боснии во время югославского конфликта, считает, что надо не загонять Путина в угол, а вести с ним переговоры. Английский аналитик Ангус Роксбороу в статье в "Гардиан" выразился еще яснее: Западу нужно, наконец, признать, что санкциями нельзя заставить Россию отступить от своей цели. Этой целью он считает закрепление за Россией права иметь Украину в зоне своих стратегических интересов - в качестве нейтральной страны, не входящей в западные союзы, прежде всего НАТО.

Оуэн в своей статье цитирует изречение Черчилля о том, что "Россия - это загадка, окутанная тайной… но, возможно, к этой загадке есть ключи - российские национальные интересы". Изречение это в отношении России повторялось миллионы раз. Но, похоже, безуспешно. Внешняя политика США, НАТО, и Евросоюза в украинском кризисе продолжает основываться на презумпции, что никаких жизненно важных интересов Россия на Украине иметь не должна.

Язык интересов - это язык, который всегда во все времена использовала европейская дипломатия для разрешения международных конфликтов. Кстати, сама по себе статья Оуэна - это знак того, что опытные западные дипломаты безуспешно пытаются перевести стрелки с эмоционального осуждения путинской "агрессии" на разговор о выработке реалистичной политики Запада в отношении России и Украины. Но воз и ныне там. Неспособность Запада, Евросоюза и США, сформировать такую политику - тоже своего рода "загадка, окутанная тайной".

Ценностная политика

Многие связывают нежелание Запада садиться за стол переговоров с Путиным с характером политического режима России. Мол, о чем можно говорить с таким (далее следуют крепкие эпитеты) режимом, "после всего, что произошло…" Говорят даже, что любые переговоры с Кремлем - акт "умиротворения агрессора". В лучшем случае переговоры ни к чему не приведут, а в худшем - укрепят тот режим, который его критики считают рейдерским, агрессивным, и нарушающим договоренности (например, Будапештский меморандум).

Сходная риторика господствовала четверть века назад в США в отношении Советского Союза, что не помешало Рейгану чуть позже сесть за стол переговоров в Женеве и Рейкьявике, и чуть ли не договориться об уничтожении всех ракет с ядерными боеголовками! Уже много лет западные политики не только вели результативные переговоры с "режимом Путина", но и делали это зачастую весьма успешно и продуктивно с точки зрения своих экономических интересов и интересов безопасности. Примеров тому легион - назовем хотя бы договоренности США и России по транзиту через российскую территорию до американских баз в Средней Азии и Афганистане, и договор о сокращении наступательных ядерных вооружений, который вступил в силу в феврале 2011 года. Эти соглашения стали возможны, потому что отвечали интересам обеих стран. И нет оснований говорить, что "режим" в Кремле с тех пор радикально изменился.

Говорят также о том, что в июле отношение Запада к путинской России "наконец-то" стало политикой в полном смысле слова. Это был момент ликования многих, кто считал, что в интересы Запады должны базироваться на "ценностях демократии" - что подразумевает противостояние "российскому авторитаризму". Запад якобы прозрел и вернулся к своим базовым "ценностям", Евросоюз объединился с США в защиту Украины против России. Принятие санкция, мол, показывает, что возник единый западной фронт против России.

Для удобства назову такой подход "ценностной политикой", хотя мотивация у его сторонников на деле очень сложна, многообразна, и вовсе не исключает преследование различного рода интересов. Так вот, сторонники "ценностной политики" считали, что Европа, прежде всего Германия, должна отстоять независимость Украины ценой изоляции России - и даже ценой больших экономических убытков. Поляки двигаются впереди остальных - они отказались от проведения года "российско-польской культуры". Даже в России многие поверили, что так оно и будет, стали готовиться не только к исчезновению норвежской рыбы и польских яблок, но и прекращению культурных контактов - новому занавесу между Россией и остальной Европой. "Прощай Европа", написала с фестиваля в Зальцбурге Людмила Улицкая.

Риторика второй свежести

Но можно ли назвать политикой всплеск эмоций на фоне жертв сбитого малайзийского самолета? И можно ли считать всерьез, что трагедия самолета (обстоятельства гибели которого все еще не выяснены) могут стать основанием для новой холодной войны и разрыва не только экономических, но и культурных, человеческих связей между Западом и Россией? Внешняя политика Запада никогда не была основана на "ценностях"

Вся история НАТО и Европейского сообщества, а потом и ЕС демонстрирует, что страны Запада никогда не жертвовали своими долгосрочными экономическими интересами - даже во имя так или иначе трактуемых интересов безопасности. Лишь на короткий период времени страх войны, советской угрозы казалось оттеснял эти интересы на задний план. Но вскоре они брали верх. Публично, конечно, декорум соблюдался, и "ценности" не сходили с уст западных политиков. Но это не мешало им, и западным банкам, финансировать строительство тех самых трубопроводов из Западной Сибири, которые создали ту самую якобы фатальную зависимость Европы от российской нефти, о которой без устали пишут сторонники "ценностной" политики.

Так или иначе, после нескольких месяцев "необъявленной войны" риторика новой холодной войны между западными "демократиями" и российским "авторитаризмом" превращается в осетрину "второй свежести" из известного булгаковского романа. Американцы в этом случае говорят: "Don’t talk a talk, but walk a walk". Но даже в США, где "ценностная политика" всегда была в большем почете, чем в Европе, президент Обама не может придумать ничего, кроме еще одного раунда санкций. При том, что западные политики все больше понимают, что эти санкции не заставят Путина отказаться от своей цели на Украине.

Загадка Запада

Каков же ключ к "загадке Запада"? Первое, что приходит на ум - это фактор неудобства. Западным политикам неудобно признать и заявить своим избирателям, что они попали в черную дыру между национальными интересами и "ценностной политикой". Первые требуют от них скорейшего завершения войны на Украине, окончания войны санкций, и возвращения западных капиталов и интересов на рынок России. Вторая, однако, не дает это сделать, потому что показывает, что Запад - это не международное сообщество, сплоченное новыми ценностями, а благополучная группа стран, счастливо нашедшая компромисс между своими национальными интересами. Особенно повязана "ценностной политикой" Германия, страна, которая, прежде всего, страдает от перспективы разрушения долгосрочных связей с Россией.

Второе, что приходит в голову, это Украина - страна на грани финансового и политического дефолта. Западным аналитика предельно ясно, что с наступлением зимы - если она не будет очень теплой - Украина окажется "наедине" с Газпромом и Россией. Оказывать украинцам "план Маршалла" и платить за их газ никто из западных политиков не хочет и не может. Рискну предположить (хотя могу ошибаться), что кое-кому из западных политиков уже хочется принудить к миру не Путина, а Киев. Чтобы подписать торжественно где-нибудь в Монтре или Лозанне конвенцию о федеральном устройстве Украины и ее вечном и нерушимом нейтральном статусе, при совместных "гарантиях" Москвы, Брюсселя, и Вашингтона.

Но ни один из западных политиков и дипломатов выступить с таким предложением не рискнет. Между тем, власть в Киеве, кому бы она не пренадлежала, будет сопротивляться федерализации до конца - даже ценой политической смерти. Собственно, для Киева разницы между первым и вторым нет, учитывая расстановку сил на Украине. И в сухом остатке Запад - прежде всего США и Германия - оказывается не столько демиургом украинской политики, сколько ее заложником.

Английские газеты опять пестрят заголовками о "российской агрессии". Приходится, однако, согласиться с оценкой Ангуса Роксбороy: вряд ли встречи лидеров Евросоюза, прошедшая в субботу и встреча НАТО в Уэльсе на этой неделе принесут что-то новое в смысле западной политики.

У ведущих членом ЕС и НАТО - другие неотложные приоритеты. У США - выборы в Конгресс и наступление ISIS в Сирии. У правительства тори - раскол собственной партии, шотландский референдум, и угроза терроризма от той же группировки "ИГ". Правительству Олланда меньше всего хочется новых санкций, и больше всего хочется получить от России деньги за оба Мистраля. Германия больше всех заинтересована в переговорах с Путиным, но Ангела Меркель не может двинуться в этом направлении первой… "Загадочная" недополитика Запада в отношении украинского конфликта продолжится. А тем временем новые и новые гробы и похоронки будут идти из Донецка…

Владислав Зубок - профессор Лондонской школы экономики и политических наук..