Секта свидетелей Евросоюза

В пятницу 27 июня на саммите Евросоюза в столице Бельгии главы трех постсоветских государств – Грузии, Молдавии и Украины подписали соглашение об ассоциации с ЕС. Президент Украины Петр Порошенко поставил автограф под экономическим блоком документа (политический выбор Киева в пользу спонсировавшей Майдан Европы был зафиксирован еще весной этого года). 

Со стороны Евросоюза в подписании приняли участие высокопоставленные представители европейских институтов, а также главы государств и правительств 28 членов ЕС. Европейские лидеры излучали оптимизм и выражали поддержку европейского выбора Украины. При этом недвусмысленно давая понять, что подписание соглашения это лишь начало долгого пути в общеевропейскую «семью народов», разглядеть успешное завершение которого пока не представляется возможным. 

«Общее процветание может быть основано только на общих ценностях - принципах демократии, соблюдения прав человека и верховенства закона», - заявил на торжественной церемонии председатель Европейского совета Херман ван Ромпей. «Теперь этим странам (Украине, Молдавии и Грузии) предстоит долгий и захватывающий процесс преобразований и реформ», - пообещал украинцам, грузинам и молдаванам «веселую жизнь» глава Еврокомиссии Жозе Мануэл Баррозу. 

По признанию Петра Порошенко, рациональные соображения, экономический прагматизм и забота о национальных интересах это далеко не главные составляющие мотивации прозападных политиков, которые пришли к власти в Киеве. По его словам, соглашение об ассоциации с ЕС для Украины, оказывается, это «не только вопрос экономики, но и …вопрос веры». А верить украинским гражданам предлагается в некую европейскую мечту, за которую, по утверждению г-на Порошенко «люди отдавали свои жизни и здоровье». 

После чего глава Украины окончательно «вышел из берегов». Продемонстрировав поистине неукротимое евроинтеграционное рвение, он заявил, что Киев и дальше будет ломиться туда, где его не особо ждут. Речь идет об инициативе «выступить с односторонней декларацией» о намерении Киева вступить в ЕС. Напомним, в настоящее время лидеры ЕС категорически отрицают такую возможность, на что г-н Порошенко с нескрываемым сожалением посетовал в ходе церемонии. Хотя «это заявление не стоило бы Евросоюзу ничего, а для Украины значило бы так много», - почти перешел на просительный тон президент «незалежной» в конце своего выступления. 

Несмотря на риторическое прекраснодушие представителей официального Киева, в экспертном сообществе распространена иная точка зрения на европейские перспективы Украины. Накануне подписания соглашения в Брюсселе советник президента РФ Сергей Глазьев предрек, что это решение станет экономическим самоубийством для Украины. По его мнению, отказ от постсоветских кооперационный связей неминуемо повлечет за собой обесценивание гривны, галлопирующую инфляцию и резко ухудшит уровень жизни населения страны. 

Стоит заметить, что Украина, Грузия и Молдавия это далеко не первые страны, которые в свое время встали в очередь за европейской мечтой. Преисполненные на тот момент всяческих иллюзий и неоправданных ожиданий относительно экономического процветания по мере приближения к европейскому царству всеобщего благоденствия. Чем это закончилось можно судить по судьбе и реальному состоянию экономики таких государств как Албания, Марокко, Алжир, Египет, Иордания, ЮАР, Чили, Сербия, Босния и Герцеговина, Черногория, Республика Македония, Палестинская автономия, Тунис и многих других. Речь идет о странах, которых подписывали аналогичные соглашения об ассоциации с ЕС. Антирекорд по пребыванию в европейском «предбаннике» принадлежит Турции, которая «парится» здесь аж с 1960 года, так и не дождавшись обещанного членства в ЕС. При этом обратный пример показывает Китай, который прекрасно обходится без всякой ассоциации с Европой, по факту оккупировав рынки последней своими товарами. 

Механизм ассоциации стран с объединенной Европой был заложен еще в Римском договоре в ЕЭС от 1957 года, напоминает главный редактор журнала «Восточная Европа. Перспективы» и доцент МГИМО Артем Мальгин: 

– Впервые режим ассоциации был опробован на таких странах как Испания, Португалия, которые позже стали полноправными членами нынешнего ЕС. Кстати говоря, первыми государствами, заключившими соглашения об ассоциации с тогдашним Европейским сообществом, были Греция и Турция. Это произошло еще в 1960 году. Как нетрудно понять, итоги их интеграционных устремлений оказались диаметрально противоположными. Таким образом, ассоциация ассоциации рознь. Она может как предполагать вступление, так и не предполагать. 

«СП»: – От чего это зависит, есть ли формальные критерии? 

– В свое время в Европе действовало жесткое правило, что пополнить ряды союза могут только те страны, которые находятся на европейском континенте. Сегодня этот вопрос в значительной мере отдан на усмотрение органов ЕС. Все зависит от того, насколько Евросоюз готов экономически «переварить» нового участника. 

«СП»: – Будет ли так же легко «проглотить» 43 миллионную Украину? 

– Ни ЕС, ни сама Украина не готовы к такому развитию событий. Не случайно Порошенко открыто говорит о том, что наличие зоны свободной торговли с ЕС это идеальный вариант для его страны. Причем как с ЕС, так и с Таможенным союзом. О большем речи пока не идет. Кто-то назовет это сидением на двух стульях. Но бывают ситуации, когда это выгодно и для «стульев». Потому что как только мы кого-то насильно пытаемся перетащить на один или на другой стул, происходит то, что происходит. 

«СП»: – Москва пригрозила Киеву ответными мерами, включая выходом из режима свободной торговли с Россией и другими странами ЕЭС. 

– Политическую риторику следует отличать от реальных действий. Не думаю, что мы заинтересованы в том, чтобы окончательно потерять такой большой рынок. Как только мы задействуем механизмы, ухудшающие торговый режим с Украиной, аналогичные меры последуют со стороны Киева. Понятно, что это также ударит по российскому производителю. 

«СП»: – Возвращаясь к опыту подписания подобных соглашений, что это реально дало странам Восточной Европы? 

– Многое зависит от того, удастся ли конкретной стране получить полноценное членство. В этом плане перспективы Грузии куда лучше, чем Украины. Это маленькая страна с небольшой экономикой, которая теоретически очень быстро «переваривается». Если здесь и есть преграды для вступления в ЕС, то они имеют сугубо политический и географический характер. Поскольку у Грузии нет общей границы с Европейским Союзом. 

Если говорить про опыт Балканских государств, то он не слишком покащзателей для Украины. Поскольку все из них, которые подписали в 1990-е гг. соглашения об ассоциации, через некоторое время вступили в ЕС. В этих странах на уровне общества и политического истеблишмента был полный консенсус относительно необходимости европейской интеграции. Чего не скажешь об Украине. Относительно недавно соглашения об ассоциации подписали такие страны как Республика Македония, Босния и Герцеговина, Черногория, Сербия. Все они держат как цель вступление в ЕС и могут реально претендовать на это. В этом их кардинальное отличие от Украины. 

«СП»: – Удалось ли республикам бывшей Югославии ощутить положительный экономический эффект, подписав ассоциацию с Брюсселем? 

– Скорее нет, чем да. Но у них просто не было другого выхода. И это еще одно ключевое отличие от Украины. Оставалось либо прозябать в своих национальных границах, либо входить в ассоциацию с ЕС с неявными шансами на успех. В отличие от них у Украины есть альтернативный центр притяжения в лице России и стран ЕЭС. Так что, скорее всего, Киев будет продолжать выстраивать многовекторную стратегию. Хотя Москве и Брюсселю, конечно, хотелось бы рассчитывать на эксклюзив. 

Несмотря на то, что в Латинской Америке есть своя «евроинтеграционная колонна», ее участники больше рассчитывают на взаимодействие друг с другом, указывает заместитель директора Института Латинской Америки РАН Борис Мартынов. 

– В Южной Америке есть собственные интеграционные проекты. Подключение на ассоциативной основе к другим группировкам для таких стран это лишь способ диверсификации рисков. 

«СП»: – В отличие от них Украина, подписывая евроассоциацию, наоборот, «кладет яйца в одну корзину»? 

– Именно так. Вот почему проводить прямую аналогию здесь не вполне корректно. Например, та же Мексика входит в Североамериканскую зону свободной торговли НАФТА. В рамках которой ее партнерами выступают США и Канада. На эту группировку замыкается 80% внешнеторгового оборота Мексики. Для последней подписание договора с ЕС это скорее дань определенной политике и выражение лояльности США, которые тесно завязаны на европейский континент. Тем более, что в последнее время активно обсуждается идея создания трансконтинентальной зоны свободной торговли между США и ЕС. 

Аналогичные соглашения о зоне свободной торговли с США имеют Колумбия, Перу и Чили. Если будет заключена трансконтинентальная ЗСТ, она автоматически станут ее участниками. При этом, повторюсь, львиная доля усилий тратится на развитие внутренних интеграционных проектов. Помимо НАФТА это МЕРКОСУР (Бразилия, Аргентина, Парагвай, Уругвай). При этом Бразилия с 2007 года выступает стратегическим партнером ЕС. Но ничего особенного из этого не вытекает – ни Бразилия, ни ЕС не имеют преференций на рынках друг друга. 

«СП»: – В отличие от Бразилии у Чили и Перу более продвинутое соглашение об ассоциации с ЕС. 

– Это предполагает режим наибольшего благоприятствования. Однако основные интеграционные усилия Чили прикладывает в рамках Тихоокеанского альянса (Мексика, Перу, Чили, Колумбия. Коста-Рика). Плюс у Чили есть ассоциация (ЗСТ) с МЕРКОСУР. При этом в Таможенный союз с МЕРКОСУР она не входит. 

«СП»: – Как можно охарактеризовать экономическое состояние латиноамериканских участников ассоциации ЕС? 

– Латинская Америка в целом удачно выходит из кризиса. Среднегодовые темпы роста экономик стран региона составляют примерно 3,5%. Колумбия и Перу достаточно успешно развиваются (в районе 5,5%). Но это, разумеется, не за счет ассоциации с ЕС, просто страны региона активно осваивают собственный внутренний рынок. За счет снятия таможенных барьеров и организации таможенных союзов. Другое дело, что внешнеторговый оборот участников глобальной торговли равномерно распределен между разными регионами. Во-первых, между самими собой (это внутренний южноамериканский рынок), затем идут Европа, США, Юго-Восточная Азия и отдельно Китай. КНР на сегодня это первый торговый партнер для Бразилии, Перу и Чили. Так что у стран Латинской Америки есть из чего выбирать, они не вступят в альянс, в котором им навязывают невыгодные условия. Сверхзадача – построение единого экономического пространства в масштабах южноамериканского континента. 

Чтобы убедить отдать свой рынок европейским компаниям, перед украинским обществом подвесили «морковку» в виде членства в Европейском союзе утверждает д. э. н., заведующий кафедрой мировой экономики Дипломатической академии МИД РФ Владимир Мантусов. 

– Предполагается, что переход на европейские стандарты в таких сферах как качество продуктов питания, здравоохранение, социальная защита, экология, безопасность на дорогах, условия для развития бизнеса, позволит достичь небывалого (почти на уровне лидеров ЕС – Германии, Великобритании и Франции) уровня жизни. При этом украинские «еврооптимисты» почему-то забывают, что ни одна из стран, которая подписала в последние десятилетия соглашения об ассоциации с ЕС, так и не смогла подтянуться до сопоставимого уровня. Много говорят о Польше, но давайте сравним ее с Германией. А ведь Польша, в отличие от Украины не просто участник ассоциации, а полноценный член ЕС. 

«СП»: – Какие перспективы ожидают Украину, когда «незалежную» пустят в прихожую «общеевропейского дома»? 

– На мой взгляд, достаточно безрадостные. Посмотрите, что произошло со странами Восточной Европы – от их национальных экономик и производств почти ничего не осталось. Один из посулов, чтобы заманить наших соседей в «цивилизованную Европу» это обещание обеспечить свободное передвижение населения и трудовых ресурсов. На самом деле это ничем не подкрепленный миф. Приведу такой пример – на уровне ЕС введены жесткие ограничения на въезд тех же румын (членов Евросоюза) в каждую отдельную страну. Существуют четкие квоты, которые нельзя превышать. То же самое касается ограничений на использование рабочей силы из Польши в Германии. 

«СП»: – Более того, ассоциация с ЕС не означает даже автоматического введения безвизового режима или вхождения в Шенгенскую зону. 

– Абсолютно точно. То есть, даже отправиться в турпоездку в Европу без оформления визы не получится. Для того, чтобы был введен безвизовый режим, нужно специально соглашение, которое может готовиться годами, если не десятилетиями. Уверен, что в отношении Украины Брюссель на это в ближайшие десятилетия не пойдет. Ему не нужен очередной проходной двор для нелегалов. Максимум на что могут рассчитывать граждане Украины, это получение визы в упрощенном порядке. Но для этого совершенно необязательно было создавать зону свободной торговли. 

«СП»: – Но, может быть, последняя принесет самостийной державе процветание, так что ее гражданам не придется покидать родину, чтобы заработать на хлеб насущный? 

– К сожалению, этого не произойдет. Поскольку инициаторы втягивания Украины в ЗСТ с Европой преследуют совсем другую цель. А именно, осуществить экспансию собственных товаропроизводителей на украинский рынок. Зачем обманывать людей, рассказывая им сказки про то, что украинскую продукцию ждут в Европе с распростертыми руками? 

У одной только Польши дефицит внешней торговли (несмотря на все декларируемые сторонниками евроинтеграции успехи) составил в прошлом году $11 млрд. Потому что Германия и Франция не готовы пускать на свои рынки польских сельхозпроизводителей в таком объеме. Естественно, Варшава будет искать все возможности, чтобы сбыть этот неликвид. О каком открытии европейских рынков может идти речь – только натиск, экспансия собственных производителей и захват чужих рынков могут спасти Европу от экономической депрессии. 

Чтобы украинский фермер стал конкурентоспобным на открытом, незащищенном рынке для этого нужны колоссальные финансовые вливания и временные затраты, которых у Киева нет. Еще одно условие – чтобы все остальные страны Европы резко перестали заниматься своим сельским хозяйством и терпеливо ждали, когда Украина выйдет на их уровень. 

«СП»: – А что будет с выпуском продукции с высокой добавленной стоимостью? Учитывая, что этот сектор экономики во многом завязан на Россию? 

– В ВВП страны на него всегда приходилась максимальная доля. А технологически (это в основном продукция «оборонки» или двойного назначения) это часть единого промышленно- производственного комплекса с Россией. Разрушение кооперационных связей означает его ликвидацию. Теперь несколько слов о том, как европейцы расправляются со своими конкурентами посредством «враждебного поглощения». Можно проиллюстрировать это на примере стран Восточной Европы. 

Все мы помним известный чехословацкий бренд «Skoda». Эта торговая марка принадлежала одноименной компании, которая, в частности, выпускала автомобили. После выступления Чехии в ЕС произошло, скажем мягко, «слияние» чешской «Skoda» с немецкой «Volkswagen Audi Group». C точки зрения механики и инженерной мысли, чешские разработчики автомобилей на тот момент опережали своих конкурентов из ФРГ. Например, подвеска на автомобиле Skoda была лучше, чем на Volkswagen. После слияния подвеску Skoda уничтожили даже на уровне чертежей. А новую машину поставили на «тележку» Volkswagen. Теперь автомобиль Skoda это ни что иное как предпоследняя модель Volkswagen Passat. Это лишь один небольшой, но характерный пример. 

«СП»: – То есть, высокотехнологичные сектора станут жертвой, положенной на алтарь евроинтеграции? Может, Киев рассчитывает отыграться в других секторах, например, в металлургии? Тем более, что это всегда было ведущей экспортной статьей украинского бюджета. 

– Это спорное утверждение, что для Европы представляет интерес металлургический сектор Украины. Скажем так, он в целом конкурентоспособен, но лишь при одном условии. А именно при сохранении определенной цены за поставляемый из России на Украину газ для промышленного потребления. Если это условие не соблюдается, конечная металлургическая продукция становится неконкурентоспособной. 

«СП»: – Москва имеет возможность привести в исполнение свою угрозу, закрыв для Украины рынок Таможенного союза после создания зоны свободной торговли с ЕС? Членство России в ВТО не свяжет нам руки в деле создания защитных барьеров от украинского реэкспорта европейских товаров? 

– Последние события вокруг Украины показывают, что у российского руководства хватит политической воли для того, чтобы наказать майданный режим за попытку разорвать экономические связи. Причем наши ответные меры будут полностью основаны на принципах и нормах международного права. Они будут продиктованы логикой ситуации и защитой национальных интересов РФ. 

Будучи участником СНГ и зоны свободной торговли на постсоветском пространстве, Украина пользуется рядом преимуществ. Теперь она их лишится. Конечно, наше членство в ВТО предполагает определенные ограничения на меры тарифной защиты. Но даже, если мы ограничимся тем, что предписано, все равно это будет ощутимый удар. Потому что сегодня многие товарные группы из Украины вообще поступают на наш рынок беспошлинно. 

Наконец, мы можем использовать меры нетарифной защиты. Правила ВТО не запрещают нам ограничивать поставки или полностью закрывать рынок в том случае, если речь идет о продукции ненадлежащего качества. Если Украина потеряет часть нашего рынка это лишь будет способствовать углублению экономического кризиса, спаду производства, росту безработицы и протестных настроений в обществе. По сути, майданный режим рубит сук, на котором сидит. 

«СП»: – Эти обстоятельства объясняют нерешительность Порошенко, который заметно колебался с подписанием экономической части соглашения? 

– Разумеется. На нового президента оказывалось колоссальное давление, которое вылилось в подписание Киевом соглашения об ассоциации. Грубо говоря, мы тебе обеспечиваем финансовую, политическую и дипломатическую поддержку на юго-восточном фронте войны с собственным народом, взамен отдавай нам свои рынки. Наверное, это не было сформулировано так прямо, но, по сути, речь идет именно о таком размене.